Живой мост
Шрифт:
«Вот тебе и война! — в сердцах воскликнул Кемаль. — Сиди тихо-смирно да смотри, как разгуливают враги, а потом, когда вволю налюбуешься, строчи отчет. Нет, этот номер не пройдет! Не для того я получил автомат. Я надумал провести настоящую боевую операцию!»
«Настоящую? Боевую?!» — захлебнулся я от радости. Неопытен был я тогда, горяч.
«Факт, боевую! К дьяволу приказы! Чтобы быть возле военного объекта — я покажу, где он, — и не взорвать его? Ну уж дудки! Чего ждать? Мы не бездельники, не слабаки. На черта нам бумага и ручки? Плевать я на них хотел! Возьму с собой взрывчатку, буду сражаться, а не
«И я тоже! Все бойцы нашего подразделения!»
«Здесь, в городе, от федаинов требуют, чтобы мы носили оружие, выстраивались в шеренги и маршировали. А посылая на захваченную врагом территорию, приказывают вооружиться ручками. Специально, чтобы мы не стреляли и не взрывали. Все наоборот! Тогда для чего же родина дает нам боевое оружие? Как я понимаю, не для парадов, а для того, чтобы бить врага!»
«Верно, Кемаль! Я с тобой заодно! Мы будем сражаться бок о бок!»
Во время этого разговора из дальней комнаты донесся приглушенный стон. Мой друг вышел, но вскоре вернулся.
«Ну как она?» — спросил я.
«Скоро будет рожать… Возможно, сегодня или завтра… — сказал он задумчиво и тотчас добавил решительным тоном: —Давай обсудим операцию!»
«Ты лучше ступай к жене! А я обойду ребят, кого успею, предупрежу…» — предложил я.
«Нет, мне нечем ей помочь. С женой родная сестра. Будет и акушерка и доктор…»
Я попытался переубедить его, но все было напрасно. За обсуждением операции мы просидели до половины шестого. Пришлось нанимать машину. Прежде чем направиться в Бейт Ханун, я попросил шофера завернуть ко мне домой — я должен был предупредить матушку, чтобы она помогла жене Кемаля.
Вскоре мы выехали за город. Мой друг сосредоточенно смотрел на ровные ряды апельсиновых деревьев. Они тогда, как и сейчас вот, тянулись справа по движению автомобиля. «Может быть, сделать еще одну попытку отговорить его? — подумал я. — Пусть возвращается! Подразделение справится с поставленной задачей. Нет, бесполезно…»
«Взгляни-ка, Анвар, какая красота! — неожиданно сказал он, показывая на рослое апельсиновое дерево. — Сколько на нем плодов! А как ты думаешь, если вырыть его и засунуть в кадушку, в этакий цветочный горшок, стало бы оно жить? Вряд ли… Погибло бы. Дереву нужна земля, чтобы питались корни… Так и наши дети не смогут жить в цветочных горшках. Без земли они как без защиты, словно чахлые растения, что растут на наветренной стороне. Если моего будущего ребенка засадить в кадушку, получится хилое создание. Детям нужна земля. Тогда они наберутся сил и не будет страшна им никакая буря!»
В эту минуту я понял: Кемаль не просто федаин. Это человек, понимающий масштабы происходящих событий, всю их необъятную грандиозность.
Помню, как мы ни торопили шофера, все же опоздали на целых десять минут. Подразделение было в полном сборе. Кемаль изложил свой план, указал объект, который следовало взорвать. Милостью аллаха мы отправились на операцию. Бойцы шли окрыленные. Слабых и колеблющихся не было. Каждый верил в себя, в своих товарищей.
Мы долго петляли, чтобы не напороться на вражеские позиции, огибали укрепленные поселения. Уже почти вышли к горам, как вдруг из тьмы раздался выстрел. Всего один выстрел, быть может случайный… Кемаль вскрикнул. Я бросился к нему, думая, что он ранен. Но
«За мной!»
Мы повернули следом. Он все время был впереди, хотя скоро стал бежать медленнее.
«Сюда! Сюда!»
Мы нагнали его на склоне невысокого холма. Он подбежал к одиноко росшему оливковому дереву и упал. Оказывается, он был ранен в живот.
«Что ты сделал! При таком ранении нельзя было бежать!» — воскликнул я, в ужасе ощупывая рану и пытаясь сдержать сильное кровотечение.
«Хотел достичь объекта… надо взорвать… хотел…» — прошептал он, и голос его потерял силу.
Я прислонил ухо к самым губам. Едва расслышал:
«Дайте пить!»
Поднес флягу. Он сделал несколько глотков и закрыл глаза. Мы решили, что он впал в беспамятство, и не знали, как лучше поступить. Вдруг он выкрикнул:
«Взорвите без меня!»
Я приподнял его, прислонил к стволу дерева. Мы сидели вокруг на корточках. Кто в эту минуту не пожертвовал бы за него своей жизнью, лишь бы только он жил?!
Неожиданно он снова заговорил. Его слова я запомнил на всю жизнь.
«Ночью… родится сын… не будет… в цветочном горшке… Слышите? Это его первый крик… возвещает… — Он повернул ко мне голову. — Анвар! Отрежь кинжалом… лоскут… от моей рубахи».
Я выполнил его просьбу, недоумевая, что делать с окровавленным кумачом.
«Отрезал?» — спросил он немного погодя.
«Да, друг».
«Мое завещание…»
«Все еще уладится!»
«Это хиджаб [19] … Поклянись, что ты лично вручишь ему…»
«Клянусь!»
«Слава аллаху! Слава аллаху!» — повторил он дважды, поднял руку и показал в сторону объекта. Рука вдруг дернулась и безжизненно упала на грудь.
На рассвете мы похоронили его под оливковым деревом. Положили в объятия земли, которую он так любил… Вместе с ним закопали и его оружие.
19
Хиджаб — талисман, амулет, часто с цитатой из корана; для предохранения от порчи зашивается в дубленую кожу.
До вечера прятались в пещере в горах, куда не решаются заходить вражеские патрули. А ночью уничтожили намеченный объект. Когда занимался день, мы были уже возле плантации аль-Паши. Из Бейт Хануна все направились по домам, а я поехал к жене погибшего друга.
«Как ей сказать? Может, пока не говорить… переждать… не заходить? Или сказать, что не видел Кемаля… был в другом подразделении… — раздумывал я, стоя перед воротами. — Стучать или нет?»
И все же я постучал. Никто не открыл. Я постучал еще раз, посильней. И когда прошла минута, другая, решил, что супруга Кемаля в больнице и мне следует пойти к себе домой.
Неожиданно послышались голоса. Дверь отворилась. На улицу выходили незнакомые мужчины и женщины. Лица у них были печальные. Первой моей мыслью было: «Когда они успели узнать? Кто рассказал о проклятом выстреле? Бойцы вроде не могли, я приехал раньше… Но кто же?! Неожиданно в дверях показалась моя матушка. Будто сейчас она стоит передо мной, а на глазах у нее слезы.
«Где Кемаль? — спросила она меня, поцеловав.
«Кто?! Кемаль?!»
«Разыщи его скорей!»
И я все понял.