Живой товар
Шрифт:
Заключения налоговой он внимательно прочитал — все в порядке. Надо будет в бухгалтерию отдать. Аудит — туда же.
Два письма — рекламки. Это заму…
Настала очередь факсов. Бумага заканчивалась — по краю рулона уже идет красная полоса… Поэтому на предпоследнее сообщение не сразу и внимание обратил.
Потом прочитал еще раз, затем еще. С виду обычное сообщение:
«Груз по договору 83/1 отправляется рейсом 58 Магомабад — Заполье завтра, 27.06. Сообщите получение в аэропорту».
Всего несколько строк…
Вот
«Наконец-то, — подумал Манохин. — Теперь можно и меры принимать».
Он нажал кнопку:
— Ксюша, вызови мне Кононенко, будь любезна. И еще — занеси, пожалуйста, папочку, которую Лаврук сегодня прислал.
— Хорошо, Евгений Борисович.
Голос Оксаны никакая электроника не в состоянии испортить.
Несколько минут Манохин смотрел в стену. Нет, он не пытался сконцентрироваться на делах. Наоборот, мысли его витали очень и очень далеко от служебного кабинета.
Из сомнамбулического состояния его вывел скрип двери. В кабинет вошел Артур Митрофанович Кононенко.
Сотрудники его Мюллером называли. И были правы, хотя внешне этот Мюллер больше походил на Штирлица. Разве что был чуть моложе.
За свои сорок с хвостиком Мюллер столько фирм сменил, столько опыта и знаний приобрел, что людей видел насквозь, особенно партнеров по переговорам. А имея еще и некоторые связи в потусторонних структурах, с работой своей справлялся весьма эффективно и качественно.
Манохин доверял ему почти как себе. Почти.
— Вот, Артур Митрофанович, прочти…
Он протянул текст сообщения.
Мюллер прочитал, кивнул. Он никогда ничего не записывал. Память — это была половина его успеха, на свою память он всегда мог положиться.
— Когда выезжать?
Болтать Кононенко тоже не любил.
Манохин вытащил из папки, только что принесенной Оксаной, фотографию. Придвинул к Мюллеру. Тот присвистнул.
— Да, — согласился Евгений Борисович, — хороша. Ты там поаккуратнее. Твое дело — чтобы ни слова от нее никто не услышал… Да нет, домой она должна приехать здоровая, спокойная — но молчаливая. Ясно?
Мюллер кивнул.
— Командировки оформи. Сделай все как положено. Возьмешь в отделе переводов контракты, отвезешь в министерство. Пускай утверждают.
Мюллер снова кивнул.
— Все. Собирайся. По делу тебе ничего рассказывать не надо?
Мюллер отрицательно помотал головой — действительно, не надо. И так все понятно.
Нельзя сказать, что Кононенко свою работу любил. Нельзя и сказать, что не любил. Это было дело, которое он умел делать хорошо, потому он им и занимался.
Лишние инструкции в сегодняшней ситуации ни к чему. Разбираться придется на месте.
До Заполья машиной добираться никак не меньше шести часов. В Чураев из Махдена рейсов нет, потому груз и идет на столичный международный аэропорт.
И Артур Митрофанович
Компания авиаперевозок независимой державы, носившая игривое название «Аист», успела в свое время вырвать шерсти клок из бывшего «Аэрофлота», но с тех пор не сменила ни одного самолета. И по новым маршрутам летали все те же старенькие «Ту».
Вот одна из этих заслуженных машин выпустила шасси и ровно в пятнадцать приземлилась в столичном аэропорту «Заполье».
Прибыл рейс 58.
Мюллер оставил двоих подчиненных прямо у выхода с таможни — вылавливать «груз» и присматривать за публикой, а сам остановился у сетчатого забора и задумчиво уставился на поле. Нет, улететь ему не хотелось. Пока работа не закончена.
У него всегда было так — пока есть дела, нет ни малейшего желания отдохнуть. Даже в выходные. Жена его за это Железным Феликсом называла. Потом перестала — привыкла.
Мюллер вернулся к своим сотрудникам, перекинулся с ними десятком слов, отошел к дальней стеночке. И тут взгляд его наткнулся на молодого человека, прячущего свое мощное телосложение под классическим серым костюмом. Та-ак… не то органы, не то спецслужба МИДа, судя по костюмчику.
«Вряд ли они кого-то другого встречают», — подумал Мюллер. В совпадения он не верил, зато верил, что, если какая-то неприятность может случиться, она обязательно случится. Читал Кононенко мало и потому никогда не слышал о «законе Мэрфи», который формулируется именно так. Правило это он открыл для себя сам, никогда о нем не забывал и учитывал во всех делах и планах — а потому крайне редко натыкался на неприятные неожиданности.
И на этот раз он оказался прав.
Как только из таможни вышла девушка, ради которой Мюллер почти семь часов в машине трясся, к ней подошел тот самый молодой костюмчик, что-то тихо на ушко сказал, дождался ответного кивка и увел ее на улицу.
Артур Митрофанович спокойно двинулся следом. Сам он в толпе не выделялся ни сложением, ни костюмом, да и лицо его, хоть и с почти классическими чертами, не поражало ни благородством, ни значительностью. Впрочем, негативных свойств характера в нем тоже не наблюдалось — обыкновенное серьезное лицо взрослого мужчины. Никто на него внимания не обратил.
Зато сам Мюллер отлично разглядел, как серый костюмчик раскрыл перед девушкой дверцу черной «Волги» — правда, в нарушение протокола не заднюю, а переднюю, — подождал, пока она усядется, аккуратно — без удара, но плотно — затворил дверцу, а сам сел за руль и мягко тронул с места.
«Волга» была приметная — черная, с тонированными стеклами и международными номерами.
Спецавтомобиль «Татьяны» — большой, но неброский «мерседес» десятилетней давности — неспешно отчалил от бровки тротуара и, не вырываясь из общего потока машин, двинулся следом.