Живущий в ночи
Шрифт:
Я рассказал Бобби про шефа полиции Стивенсона, и он спросил:
– Стивенсон собирался убить Орсона?
Орсон, находившийся на боевом посту возле коробок с пиццей, заскулил, подтверждая правдивость моих слов.
– Значит, ты застрелил шерифа.
– Он был шефом полиции.
– Ты убил шерифа, – настаивал Бобби.
В свое время он был горячим поклонником произведений Эрика Клэптона, так что я понимал, почему подобная формулировка была ему больше по душе.
– Ладно,
– Ты опасный тип. Теперь я с тебя глаз не спущу.
Бобби закончил с зарядниками и сунул их в кожаный футляр, приобретенный Сашей специально для этой цели.
– Экая у тебя рубашка! – сказал я.
На Бобби была надета необычная гавайская рубаха с длинными рукавами и тропическим буйством оранжевых, красных и зеленых оттенков.
– «Швейная компания Камехамеха». Примерно пятидесятый год.
В кухню вошла Саша и включила духовку одной из двух стоявших здесь плит, чтобы разогреть пиццу.
– А потом я поджег патрульную машину, чтобы замести следы, – продолжал я свой рассказ.
– С чем пицца? – обратился Бобби к Саше.
– Одна – с пепперони, а другая – с ветчиной и луком.
– Бобби носит рубашки с чужого плеча, – сообщил я Саше. – Сэконд-хенд.
– Антик, – поправил он меня.
– В общем, после того, как я взорвал полицейскую машину, я отправился к Святой Бернадетте и влез в дом священника.
– Проникновение со взломом?
– Нет, через незапертое окно.
– Ага, значит, просто незаконное проникновение, – констатировал он.
Закончив снаряжать запасные обоймы для «глока», я задумчиво проговорил:
– Поношенная рубашка и антикварная рубашка – не все ли равно? По-моему, одно и то же.
– Поношенная стоит дешево, а антикварная – дорого, – пояснила Саша.
– Это произведение искусства, – сообщил Бобби, протягивая Саше футляр с зарядниками. – Держи. Это для твоей артиллерии.
Саша взяла футляр с боеприпасами и пристегнула его к поясу.
– Сестра отца Тома работала с моей мамой, – сказал я.
– Сумасшедшие ученые, взорвавшие мир? – спросил Бобби.
– Взрывчатка тут ни при чем. Но теперь она тоже заражена.
– Заражена. – Бобби скорчил гримасу. – Ты уверен, что мы должны все это выслушивать?
– Да. Правда, это довольно сложно. Генетика.
– Заумные штуки. Скукота.
– Только не в данной ситуации.
Далеко в океане яркий пульсирующий зигзаг молнии разорвал черное небо, а вслед за этим до нашего слуха докатился низкий рокот грома.
Саша купила еще и кожаный патронташ для охотников на уток и любителей стрелять по тарелочкам. Бобби принялся засовывать ружейные патроны в предназначенные
– Отец Том тоже заражен, – сказал я, засовывая запасную обойму в нагрудный карман рубашки.
– А ты заражен? – поинтересовался Бобби.
– Возможно. Мама была заражена. И отец тоже.
– Каким образом передается эта хреновина?
– Через физиологические жидкости, – ответил я, ставя еще две обоймы на стол позади толстых красных свечей, чтобы они были не видны из окон. – А может, и другими путями.
Бобби испытующе посмотрел на Сашу, которая выкладывала обе пиццы на противни. Она пожала плечами.
– Если Крис заражен, значит, и я тоже.
– Мы целый год держались за руки, – поддакнул я.
– Если боишься есть с нами, можешь взять себе персональную пиццу, – заметила Саша.
– Да нет. Чересчур хлопотно. Валяйте заражайте меня.
Я закрыл коробку с боеприпасами и поставил ее на пол. «Глок» по-прежнему находился в кармане куртки, которая висела на спинке стула.
Саша продолжала возиться с ужином, я же посмотрел на пса и сказал:
– А вот Орсон наверняка не заражен. Он может быть просто носителем или что-то в этом роде.
Перекатывая через костяшки пальцев ружейный патрон наподобие фокусника, играющего с монетой, Бобби спросил:
– И когда же у больного начинается понос?
– Это нельзя назвать болезнью в обычном смысле, – покачал я головой. – Скорее неким процессом.
В небе снова блеснула молния. Зрелище было прекрасным и слишком коротким, чтобы причинить ущерб моим глазам.
– Процесс, – недоуменно повторил Бобби.
– Человек не болеет. Он… ну, просто меняется.
Засунув противни с пиццей в духовку, Саша осведомилась у Бобби:
– И кто же носил эту рубашку до тебя?
– В пятидесятые годы? Откуда же мне знать!
– А динозавры тогда жили? – поинтересовался я.
– Были, но не очень много.
– Из чего она сделана? – не унималась Саша.
– Искусственный шелк.
– Она отлично сохранилась.
– Рубашки вроде этой не занашивают, – торжественно заявил Бобби. – Их берегут. Перед ними благоговеют.
Подойдя к холодильнику, я достал по бутылке «Короны» для каждого из нас, за исключением Орсона. Конечно, от одной бутылки пива пес не опьянеет, но нынче ночью ему понадобится абсолютно ясная голова. А вот нам, двуногим, было необходимо выпить, чтобы успокоить нервы и придать себе чуть больше смелости.
В тот момент, когда я стоял возле мойки, открывая бутылки с пивом, небо снова прорезала молния, и в этой короткой вспышке я увидел три согнувшиеся фигуры, перебегавшие от одной дюны к другой.