Живы, пока не взойдет солнце
Шрифт:
— А я все думал, чего ты такая спокойная стала. Раньше готова была разорвать любого, кто назовет тебя “птицей”.
— Когда нечего доказывать, начинаешь смотреть на дураков снисходительно. Жаль, я так и не поблагодарила за это старого хитреца. Его ведь уже нет с нами?
Лилит повернулась к Юле. Певица ошарашено смотрела на демоницу, затаив дыхание. Впервые за минувшие ночи у нее не нашлось подходящих слов. Даже тех, что обычно не произносили в приличном обществе, поэтому она просто кивнула.
— Береги его, пустоголовая.
Вместо
Стригой сухо покашляла в кулак:
— Это все очень трогательно, но Молох не будет ждать…
Клубившийся силуэт приобрел объем и постоянную форму, а тонкая струйка дыма от тела Ярослава стала не толще лески. Демон метался, пытаясь скорее оторваться от никчемной пуповины и найти подходящий сосуд, пока ад не потребовал свое.
— Странно это признавать, но она права. Комарик, разорви нашу связь, пока Молох не вошел в силу. Это единственный способ обойтись без ритуала!
Денис окинул взглядом крышу. Сколько боли готов был причинить один человек ради своего желания. Сейчас, Чернопалов хотел стать таким же эгоистом, но на деле был всего лишь чертовым глупцом.
— Лилит, я освобождаю тебя от оков смертной плоти и разрываю наш контракт. Ты мне больше не нужна, — выдохнул Денис. И слова эти вырвали ему сердце.
— Я люблю тебя, комарик.
Демоница сбросила плоть, точно платье, и вихрь перьев вырвался наружу. Закружившись, он врезался в силуэт фиолетового дыма и два темных духа слились, терзая друг друга, яростно рыча и скрежеща, завывая и рассыпаясь проклятьями.
— Надо сматываться, — крикнула Юля, подхватив на руки Варю. Ни проронив ни слова, девочка вцепилась в своего айдола-хранителя и, казалось, что уже никогда не отпустит.
Чернопалов застыл, наблюдая за демонической битвой. Здание затряслось, а по крыше поползла трещина, засасывая ураган дыма и перьев в беззубую пасть, вонявшую серой.
— Лейтенант! Она бы не хотела, чтобы ты тут сгорел! Стригой, помоги его увести.
Но Анна уже исчезла, воспользовавшись моментом, прихватив с собой ключ-сороконожку. Как она и говорила, Стригои заботились только о себе.
Выжившие спускались по лестнице к смотровой площадке. Лучи восходящего солнца выжигали густые тени с крыльев каменных сов, пока с неба, точно слишком рано выпавший снег, плавно опускались белые перья.
Денис старался не вслушиваться в завывания ветра, боясь услышать ее голос. Он ненавидел этот город почти так же сильно, как себя. За плечами Чернопалова болтался рюкзак. В нем Косой драл глотку, приветствуя запоздалый рассвет.
— Я уже жалею, что не оставил тебя на крыше, — буркнул колосажатель.
— Извини, друг. Природа, чтоб ее…
Задрав голову, Варя глазела на забавную птичку. Девочка крепко прижалась к спине певицы, прилипнув, как обезьянка, а Юля мурлыкала ей колыбельную.
Эпилог. Прощание
Зябкое осеннее утро. Стая каркающего воронья пролетела в сером небе над Андреевским кладбищем.
На похороны старушки никто не пришел. Угрюмый бородатый поп, облаченный во все черное, пробубнил молитву за упокой души. Он встал спозаранку и толком не успел поесть, обойдясь маковой булкой с толсто порубленной копченой колбасой, поэтому хотел побыстрее закончить дело и как следует согреться чаем в сторожке смотрителя. Будь его воля, он бы уже ушел, но родственница умершей хорошо заплатила, чтобы похороны прошли как подобает. Вот только сама благодетельница не потрудилась прийти.
Два молодых парня в спецовках, кряхтя от натуги, опускали обитый бархатом гроб. Затем они взялись за лопаты и приступили к работе, ссыпая горсти мерзлой земли на крышку с крестом. Священник поежился от порыва ветра и, перекрестив могилу, поспешил к смотрителю.
Мерный стук лопат, зачерпывающих землю, шмыганье простуженных носов землекопов, да вороний грай — вот он похоронный марш для одинокой старушки, нашедшей смерть в доме для престарелых.
— Мы можем подойти попрощаться, — предложил Денис, Он поправил мотоциклетный шлем с темным забралом, чтобы лучше рассмотреть свою спутницу.
— Не хочу, чтобы она меня такой видела… — тихо сказала Ким, — Глупо, да? Она ведь мертва, так какая разница?
— И вовсе не глупо, — возразил Денис, — Ты любила бабушку, поэтому лучше других знаешь, как почтить ее память.
Укрывшись большим зонтом, Чернопалов и Ким сидели поодаль на кривенькой лавочке у могилы ВДВ-шника. Чтобы скрыться от смертоносных лучей, Юля и Денис намазались толстым слоем крема от загара, надев на головы мотоциклетные шлемы. Сейчас они выглядели, как два киллера-байкера из боевиков 90-х.
Юля поставила у солдатского надгробия пластиковый стаканчик с водкой, которую они принесли, чтобы умаслить местного смотрителя, но этого не понадобилось. Старик оказался порядочным. Он не задавал лишних вопросов, и даже предложил угоститься горячим чаем с пряниками, но вампиры вежливо отказались.
— Спасибо, — вдруг сказала Ким, стряхнув с гранитной плиты налипшую листву.
Денис попытался разглядеть лицо Юли за темным стеклом, но увидел лишь свое отражение.
— Было бы за что. Я ведь не сдержал слово.
— Это не так… ты не бросил меня, верил, и проливал свою кровь. Ты пришел сюда, несмотря на гребаную Звезду Смерти над головой. Серьезно, я чувствую, будто нахожусь у снайпера на мушке!
— Нужно было захватить зонт.
Юля легонько толкнула Чернопалова в бок, и они тихо рассмеялись.