Живые и мёртвые. Часть 1
Шрифт:
Благо, что смог приспособиться и мастерски научился скрывать собственные эмоции и чувства. Хотя иногда истинное отношение пробивается, чего уж там…
– И мне это нравится! – воскликнула Наоми. – Не подумай, но… парни с кустами меня никогда не заводили.
– Ты заставляешь ревновать. Когда это ты смотрела на волосатых парней? – демонстративно приподнимаю бровь, на что она широко улыбается.
– Фрэнсис Руж, на вечеринке у Бёртона, в прошлом году. Забыл, как тогда он голый и пьяный прыгал в бассейн?
Я поморщился. Воспоминание было не из приятных.
–
– Вот! – поднимает палец. – Ну и порно, конечно, – показывает язык.
Провоцирует. Но мило.
– Небось, специально гуглила? – усмехнулся я.
Полностью одетая девушка подошла к зеркалу, держа в руках косметичку. Сколько бы раз я ни говорил, что она у меня самая красивая, но японка всё равно занималась тем, что создавала «невидимую красоту», как называла это сама.
Её «невидимость» заключалась в том, что… на взгляд обычного, гетеросексуального парня, косметики на лице не было вообще. Но она была. То там, то сям… Вроде и немного, но разницы не видит даже мой взгляд, который к моменту третьей жизни стал особо острым на любые изменения, происходящие вокруг.
– Чисто из интереса, – едва уловимо кивнула Наоми. – То есть каковo мужику работать с прибором, который с трудом можно рассмотреть из-за этих зарослей? – Она откровенно поморщилась.
– Наверное, некоторым девушкам такое даже нравится, – пожимаю плечами. – Каких только извращенцев на свете нет.
– Тут ты прав. – Теперь идёт работа с волосами… Они у неё не очень длинные, но крайне густые и плотные. Приятные на ощупь, мягкие. Надеюсь, за озвученный парням срок в десять минут мы выйдем не слишком сильно. – Некоторым нравится, когда их бьют по яйцам, боллбастинг называется. Разве это не жутко больно? На биологии нам рассказывали, что это одна из самых сильных болевых реакций после родов и горения заживо.
Уточнение «на биологии нам рассказывали» было не просто так. Мы с Наоми были в разных группах университета. Вообще впервые встретились на тренировке, когда чирлидерши и наша команда выступали совместно, отрабатывая будущий матч.
Это было три года назад.
– Кхм, знаешь, честно тебе скажу, сам по шарам никогда не получал. Сильно, имею в виду. Только случайно и по мелочи. Но да, это было чертовски больно. Глупая природа разместила ахиллесову пяту прямо у всех мужчин между ног, – вздыхаю я.
– Недаром каждую девчонку у нас, в Уинтервилле, учат паре приёмов, нацеленных на удар именно по яйцам, – гордо произносит она, заканчивая с причёской.
– Ваш райончик – это что-то с чем-то, – улыбаюсь и качаю головой. – Переезжай лучше в китайский квартал. Там хотя бы девушки занимаются женскими делами, а не изучают методы уличной борьбы.
Провоцирую, но с ней можно. Это такая игра.
– Очень смешно! – фыркает Наоми. – Вот за такое тебя и называют расистом, «белый и пушистый». Ещё и сексистом надо бы назвать вдобавок. И я не китаянка – уж кому, как не тебе, это знать.
В меня бросают каким-то тюбиком крема, к счастью – закрытым, так что легко ловлю его, крутанув между пальцами.
– Это меня-то? Я
Тюбик перебрасывается обратно.
– Серьёзно? – Наоми поймала его, а потом удивлённо посмотрела на меня. Сейчас она была не в форме группы поддержки, а в обычной одежде, как и я был одет в своё повседневное, ведь на сегодня мы закончили. Но даже так, полностью одетой и прикрытой со всех сторон, девушка мне нравилась. Даже как бы не больше, ибо всё было так… подчёркнуто, но не напоказ… м-м… – Он ещё и самый адекватный?
– Ты давно с чёрной братией общалась? Ну, вот чтобы без всяких заигрываний или каких-то подкатов, без обсуждений последнего вышедшего фильма или игрушки, а чтобы так сесть и о чём-то серьёзном поболтать? Я вот, например, с Джо и Расселом общаюсь, хоть и не часто, ибо у них своя тусовка, куда «снежкам» вход заказан. Скажу одно – ребята на расслабоне. То есть – вообще плевать на своё будущее.
А почему нет? Жильё тут довольно дешёвое, как и еда. Дерьмовая еда, имею в виду, но большинству нравится. Подержанное авто тоже купить проще простого, ибо стоят копейки. Вот и выходит, что можно спокойно прожить на пособие по безработице или устроиться куда-то на неполный рабочий день. Может, и вовсе на какую-то ерунду, но денег всё равно хватит.
В день спокойно можно прожить на два-три доллара. А если заморочиться, то и ещё меньше. Подобное отбивает у многих людей желание двигаться вперёд, куда-то устраиваться, что-то искать.
Вот только нельзя забывать о качестве. Всё дешёвое в Америке – это действительно отвратительные вещи. Если речь о еде, то она непременно будет жирной, да такой, что аж капает. На вкус тоже не подарок: жёсткое, сухое или безвкусное. Если жильё – то грязная полуразвалившаяся конура где-то на задворках. Ну а машина такая, что даже бомжи побрезгуют ковыряться в поисках того, что можно прихватить.
На качество уже нужны деньги. Причём немалые. Здесь вообще деление на классы очень сильно развито. И если в России, память о которой у меня уже почти стёрлась – всё-таки в то время была моя самая первая, обычная, абсолютно не попаданческая жизнь, – в одном и том же магазине вполне можно было встретить бизнесмена, актёра, работягу с завода и бабушку, едва проживающую на пенсию, и все закупаются плюс-минус тем же, то тут уже нет.
Конечно, и в России есть элитные места, но сейчас речь о более-менее среднем сегменте.
В Америке же строят отдельные магазины для каждого класса. Бедняки идут в «нищемаркеты», где почти нет обслуживания, лишь у кассы трётся одинокий продавец, да охранник. Иногда в одном лице. Товар хаотично разбросан по коробкам, откуда всё достают сами покупатели. В дополнение к этому идут грязные стены и полы, полно просрочки, на которую тут же рисуют уценку и продолжают продавать… Всё это компенсируется ценами. Средний класс идёт в места с качеством получше, а богачи и вовсе – в элитные.