Живые и мёртвые. Часть 1

eri allig

Наоми закончила с переодеванием, а потом, так же как и я, привычно осмотрела шкафчик, проверяя карманы и телефон.

– Вот совершенно не удивил Эйд. В моём районе половина школы такой была. Ничего странного, что в универе дела обстоят так же. Вопрос только – зачем они вообще в него поступили? Понятно, что по квоте, но…

Придерживаю дверь, выпуская девушку. Сексизм, сплошной сексизм! Но ей это нравится. А мне нравится ухаживать за ней. Честно, есть в этом что-то такое, какая-то потребность.

– Почему бы и нет? – Мы оказались в коридоре, откуда направились

в сторону лестниц. – Большинство всё ещё не знает, чем хочет заниматься, когда перейдёт во «взрослую жизнь», полностью забывая, что уже находятся в этой самой взрослой жизни. А потому – во-первых, откладывают принятие этого решения до момента получения высшего образования, а во-вторых – надеются, что оно им как-то пригодится.

Для трудоустройства – возможно. Но работодатель быстро поймёт, что его новый сотрудник абсолютно некомпетентен. А дальше – по ситуации. Но… что бы там ни говорили по телеку или ни писали в интернете, Америка – страна победившего капитализма. Бесполезного просто выбросят на мороз. Даже если он будет кричать о расизме, ему покажут пальцем на чёрных сотрудников, которые пашут на уровне белых, ибо если не будут, им легко подыщут замену из других чёрных.

Нет, есть и исключения, но грамотный работодатель не испытывает по поводу расизма никаких проблем. Американские юристы давно научились играть в эту игру, грамотно отшивая одних и принимая других.

– Наверное, – пожала Наоми плечами. – Я и сама, бывает, размышляю о смене специальности.

– Уж не тебе об этом думать, – приобнял её, – не будущему доктору. У тебя ведь целая куча профильных предметов. Пожалей потраченное на их изучение время!

– Знаешь ли, – мило надулась она, – это ты такой уникум, который распланировал всю свою жизнь. А мы, «простые люди», неизбежно сталкиваемся с кризисом выбора и поиском себя.

– Я такой уникум, что могу распланировать и твою жизнь тоже, – чуть сильнее прижимаю её к себе, на что получаю порцию смеха.

– А разве ещё не распланировал? – притворно удивлённо спрашивает девушка.

Спустившись вниз, замечаю мистера Бауверса и почти всю нашу команду – больше трёх десятков человек, включая запасных игроков.

– Конечно, распланировал, – провожу рукой по её волосам. – И тебе это нравится.

– Да я, сука, теку от того, какой ты прошареный, – тихо прошептала она мне в самое ухо.

Кошусь на девушку краем глаза.

– Врёшь ведь.

– Вру, – негромко засмеялась.

– Иди сюда, – демонстративно, прямо перед всеми, разворачиваю Наоми и целую.

Это вызвало восторженный рёв за мой спиной. Парни вытянули руки вверх и надрывались, как стая бабуинов.

Прерываю поцелуй и, ещё раз улыбнувшись, разворачиваюсь к тренеру, что наводил порядок.

– Немного задержались, ничего страшного?

***

Торговый центр «Фипс-Плаза», Атланта

– Я вижу, как эта шлюха на тебя пялится, – острые ноготки Наоми больно впились в кожу.

Перевожу хмурый взгляд на брюнетку. В этом минус ранних отношений. Кровь бурлит и требует действий,

динамики, активностей. Ей повезло, что я не закатываю подобные истерики, когда вижу, как к ней пытается подкатить свои чёрные шары тот же Майкл. Ему хватило, когда я спокойно и серьёзно попросил более так не делать. И дело не в том, что Фриман – такой замечательный человек, нет. Просто он знает, что парня, с кем у меня был очень горячий конфликт, какой-то «неизвестный в маске» переломал в подворотне. Да так, что бедолага уже третий год не вылезает из больничек. А медицина здесь оч-чень дорогая вещь!

Обстоятельства сложились для меня очень уж удачно. Можно сказать, повезло.

Конечно же, появились слухи о моей причастности, но у меня было алиби. Я присутствовал на тренировке по футболу и уходил лишь в туалет, на пять минут. Разве могло бы хватить времени переодеться, найти Джерома во дворах за универом, а потом как следует избить? Не забываем о том, что нужно было ещё вернуться обратно, снова переодеться и продолжить тренировку на поле.

Но слухи о том, что это был я, всё равно пошли. И хоть они были совершенно правдивы, это не мешало мне с честным лицом всё отрицать. Как я успел провернуть это дело? Было кое-что, что мне помогло.

– Можешь начать пялиться на неё в ответ, – успокаивающим жестом провожу рукой вдоль запястья Наоми.

– Я же не лесбуха, – фыркает девушка.

– Она об этом не знает, – улыбаюсь ей и перевожу взгляд на витрину. – Что думаешь об этом?

– Если ты это купишь, то мы точно расстанемся, – прищурилась моя японка. – Это же одежда какого-то деревенского мачо.

– О, как мы заговорили, – кладу руку на её плечо, наклоняясь к самому ушку, – а помнишь, что ты говорила у того бутика, с халатами?

– С х-халатами?! – аж заикнулась она, абсолютно забывая про «пялящуюся» блондинку, которая сидела за столиком с парой своих подруг прямо позади нас, метрах в десяти. На то и был расчёт.

Сегодня был выходной день, первый после вчерашнего матча и нашей в нём победы. Тренер дал возможность отдохнуть, и мы небольшой группой отправились в крупнейший торговый центр Атланты. Этот город – всё-таки столица штата Джорджия, и интересных мест здесь хватало.

– Это были кимоно для гейш, необразованный ты гайдзин! – её ладошка звонко шлёпнула меня по плечу. – Великолепные хомонги, цукэсагэ, комон, иромудзи и хикидзури! В таких одеждах принимали императоров!

– То есть ходили в старину, верно? – ухмыльнулся я. – Так чем тебя не устраивает американский старинный стиль? – снова киваю на… кхм… больше всего это напоминало «набор выхода в свет» деревенского тракториста. Но доводить Наоми было весело.

К слову, она понимала это, но совместные дурачества всё равно доставляли удовольствие.

– Что, голубки, всё милуетесь? – подошёл Лэнс вместе с Тимом. На лице шутника, как обычно, была приклеенная улыбка.

– А вам с Тимом миловаться кто-то помешал? – ядовито бросила девушка, на что Чапман с готовностью злобно зашипел, а Левис сразу выдал, что у него вообще-то есть подружка и он совсем «не такой».