Живые и мёртвые

Уорнер Уильям Ллойд

Во-вторых, в ходе исследования Янки-Сити было проведено важное различение родительской, или ориентационной семьи (членство в которой определяется фактом рождения) и репродуктивной семьи (членство в которой устанавливается заключением брака).

В-третьих, в томе «Социальная система современного предприятия» впервые был предпринят социально-антропологический анализ забастовки, продемонстрировавший способность структурно-функционального подхода работать с динамическими процессами и конфликтами. Кроме того, эта книга стала подробнейшим «case-study» рождения профсоюзной организации на американском предприятии.

И наконец, в книге «Живые и мертвые» был развит новаторский подход к изучению символизма и ритуала в современном обществе. Но об этом позже.

Исследование сообщества Янки-Сити дало мощный толчок проведению

аналогичных исследований в других сообществах. Сам Уорнер тоже продолжал начатое дело, результатом чего стала уже упоминавшаяся работа «Демократия в Джоунсвилле» (1949), посвященная проблемам равенства и неравенства в современной Америке. Между тем, исследование Янки-Сити «было и остается самым всеобъемлющим исследованием такого рода, когда-либо предпринимавшимся в американском сообществе» [338] . И, по-видимому, оно так и будет стоять особняком, как памятник неповторимому научному подвигу, несмотря на то, что, по замыслу Уорнера, такого рода исследования должны были быть проведены в «тысячах» сообществ и стать начальным этапом, предваряющим последующий сравнительный анализ.

338

 Partridge W. L., Eddy Е. М. The Development of Applied Anthropology in America // Eddy E. M., Partridge W. L. (eds.). Applied Anthropology in America. N. Y.: Columbia University Press, 1978. P. 17.

Говорить о неповторимости этого исследования можно по нескольким причинам. Во-первых, у него была одна очевидно слабая сторона. Такого рода исследование слишком трудоемко (достаточно вспомнить один только поголовный опрос с целью определения классовой структуры) и в более крупных сообществах просто практически неосуществимо. Не говоря уже о том, что в быстро изменяющейся социальной среде сами сроки проведения подобного исследования (в Янки-Сити оно заняло более пяти лет) неадекватны. И наконец, в условиях, когда облик современного общества уже не определяется такими маленькими поселениями, такая работа попросту бессмысленна, если только не является самоцелью.

Во-вторых, даже если бы — в принципе — существовала возможность для реализации уорнеровского дальнего замысла и гуманитарии бросили бы все силы на исследования сообществ, то гипотетическое итоговое сравнение все равно бы не состоялось, хотя бы потому, что уорнеровский опыт ясно и наглядно показал: такое масштабное исследование никак не может быть строго стандартизированным и выходит на грань неповторимого искусства. Обобщение столь колоссального эмпирического материала постоянно требует изобретательности, и плоды ее не всегда убедительны и доказательны. Далеко не все теоретические формулировки в книгах серии «Янки-

Сити» являются индуктивными выводами, если в них вообще есть индуктивные выводы.

И наконец, есть более существенное и принципиальное возражение — против самой теоретической установки «Джоунсвилл-как-США-в-миниатюре» (или «Янки-Сити-как-США-в-миниатюре»), — без лишних околичностей высказанное, в частности, К. Гирцем: «Ошибочность идеи «Джоунсвилл-как-США в миниатюре»... настолько очевидна, что объяснения требует лишь то, как удалось людям в нее поверить и убедить в ее верности других. Представление, будто суть национального общества, цивилизации, великой религии или чего-то еще в сжатом и упрощенном виде можно увидеть в так называемом «типичном» маленьком городке или деревеньке, — очевидная ерунда» [339] . В этом аргументе есть рациональное зерно, однако автор этих строк не может полностью с ним согласиться, как минимум потому, что, с его точки зрения, утверждать, будто все, о чем говорится в книгах о Янки-Сити (или Джоунсвилле), исторически единично и неповторимо, будто празднование годовщины основания города, система взаимных актов дарения или символы купели и мира в Янки-Сити суть нечто уникальное и касающееся исключительно Янки-Сити, — такая же очевидная ерунда. Такие исследования, как «Янки-Сити», дают не единичные и не универсальные интерпретации. Проблема в том, что нам, когда мы интерпретируем какое-то явление, в идеале необходимо

знать пространственно-временные (или иные) границы действенности и применимости этой интерпретации, однако определять эти границы, видимо, пока не научился никто.

339

 Гирц К. «Насыщенное описание»: в поисках интерпретативной теории культуры //Антология исследований культуры... С. 190.

Social Research Со и исследования личности

Как бы то ни было, в 40-50-е годы исследование Янки-Сити выводит Уорнера в ряд ведущих социологов и социальных антропологов США. Пока продолжают выходить в свет тома серии «Янки-Сити», он публикует одновременно и другие труды, посвященные расовой проблеме («Кто получит образование?», совм. с Р. Хавигхерстом и Лоубом, 1945), анализу классовой структуры («Социальный класс в Америке», совм. с М. Микером и К. Ээлс, 1949; «Структура американской жизни», 1952) и исследованию символической жизни («Американская жизнь: мечта и реальность», 1953; «Божье семейство», 1961).

В то же время после войны у Уорнера все более пробуждается интерес к проблеме личности в современном обществе, который постепенно выводит его на проблематику корпораций и «великого общества». В середине 40-х годов Уорнер проводит исследование личности и племенных паттернов у индейцев навахо. И это сугубо антропологическое исследование вновь оказывается для него «творческой лабораторией», в которой отрабатываются методы с целью дальнейшего их применения в анализе американского индустриального общества.

В 1946 г. он и его бывший ученик Б. Гарднер создают консультативную фирму «Social Research Со», которая начинает оказывать широкие аналитические услуги компаниям и организациям, испытывающим трудности в сфере управления и человеческих отношений. Исследовательская работа в организациях-клиентах позволяет Уорнеру дополнительно отточить методы изучения личности, и в 1952 г. он и его новый коллега Джеймс Абеглен вплотную приступают к исследованию личности лидеров крупного бизнеса. Уорнер вновь подходит к делу с присущей ему масштабностью. В ходе данного исследования было изучено 8000 руководителей крупных американских корпораций. Результаты изысканий были обобщены в двух книгах, написанных им совместно с Абегленом («Лидеры крупного бизнеса в Америке», 1955; «Профессиональная мобильность в бизнесе и промышленности Америки», 1955), и в книге «Промышленный человек: бизнесмены и деловые организации» (1959), написанной им совместно с Н. Мартином.

Крупный американский руководитель предстал в образе «самодостаточного, автономного члена команды», обладающего такими личностными качествами, как стремление к продвижению вверх, внутренняя мотивация к принятию большей ответственности, ориентация на достижение поставленных целей и склонность к получению от него удовольствия, установка на соучастие в общем деле, высоко развитая способность приводить в порядок нестандартные ситуации и с пониманием смысла и значимости своих действий принимать оперативные решения, высокая гибкость и приспособляемость к изменяющимся условиям и духовная свобода от связывающих семейных уз. В макросоциологическом же плане был сделан важный вывод о возрастании в Америке социальной мобильности (в том числе сопряженной с территориальными перемещениями) и постепенном процессе формирования и укрепления общенациональной сети межличностных коммуникаций, ведущем к уменьшению значимости локального сообщества.

Позднее, опираясь на полученные результаты, Уорнер вступил в полемику с У.Х. Уайтом. Уайт тоже занимался типом личности, формируемым крупными бюрократическими организациями, и дал совершенно иную его трактовку, окончательно оформившуюся в известной книге «Организационный человек» (1963). В интерпретации Уайта, лидер крупного бизнеса представлял собой ригидный, зашоренный, конформистский тип личности, лишенный собственной личностной позиции, зависимый от других, неспособный принимать самостоятельные решения и тяготеющий к состоянию «автомата». Уорнер отверг эту трактовку, подчеркивая, что личность в современной Америке продолжает развиваться по тому маршруту развития и укрепления собственной автономии, который характеризовал ее изменение еще со времен колонизации.