Живые не любят умирать
Шрифт:
– Тихо, дыши глубже, – попытался Логинов стать моим тренером по йоге. – Расслабься… Вот так. Что ж, предлагаю более углубленно изучить кабинет. Но все надо делать быстро, сама понимаешь…
– Да-да, – закивала я и принялась осматриваться. Через пару минут, в течение которых Женька ползал по полу, изучая паркет и заглядывая под диван, я выдала: – Джоконда!
– И что? – пожимая плечами, он подошел к репродукции. Поправил рамку, которая криво висела. – Погоди-ка…
Подельник аккуратно снял висящую картину и положил на стол.
Мы приблизились вплотную к стальной дверце. Женька долго и под разными углами ее разглядывал, затем со знанием дела заявил:
– Код содержит в себе цифры один, три, пять и вроде бы ноль.
– Ты что, медвежатник? – изумилась я.
– Эти цифры слегка стерты. Приглядись.
Я послушно пригляделась, тоже меняя направление взора. И действительно!
– Может, это какая-нибудь дата? – предположила я. – Тринадцатое мая?
– Вполне возможно. – Женька попробовал. – Не годится.
Затем попытал удачу с еще парой комбинаций – ничего не подошло.
– Что будем делать? – спросила я.
– Подсказка должна быть где-то здесь, давай ее искать.
– Необязательно. Человек просто знает эти цифры, вот и все. Зачем ему их везде развешивать?
Все же мы снова стали глазеть по сторонам. Лежащая Мона Лиза привлекла Женькино внимание. Он даже изъял ее из рамы и повертел лист в руках.
– Зачем закрывать сейф Джокондой? – явно с каким-то намеком говорил Женька. – Не проще ли картину какую-нибудь присобачить? А тут репродукция на цветном принтере. Несерьезно.
– Думаешь, это неслучайно? Может, это дата создания работы?
– Сейчас выясним. – Женька влез в компьютер, который не успел выключить, чтобы выйти в Интернет. – «Википедия» утверждает, что Да Винчи писал эту картину между одна тысяча пятьсот третьим и одна тысяча пятьсот пятым годами. Попробуй все три года.
На первом же числе раздался приглушенный щелчок. Дверца открылась. У меня сжались легкие, не давая свободно дышать.
Я просунула ладонь в недра сейфа. Первым в руки попался один листок бумаги, имеющий весьма необычное содержание, не каждый день такое встретишь. Взволнованная своей находкой, я сунула его Женьке под нос.
– Смотри!
– Что это? – Он взял бумагу и принялся изучать. – Похоже на генеалогическое древо. Ха, ну надо же… Ты это видела? – Ткнул он пальцем в одно из разветвлений и прочел вслух: – Иван Варламов, тысяча девятьсот восемнадцатый – тысяча девятьсот тридцать девятый годы. Знакомое имя, где-то я его уже слышал, – хмыкнул он. – Перепиши эту галиматью, что-то здесь нечисто, нутром чую.
Пока я думала, заняться переписыванием прямо сейчас или лучше еще покопаться в сейфе, у Логинова завибрировал мобильный.
– Да, Пахан?.. Нет, ты не можешь их еще задержать? У нас тут форс-мажор… Блин, не знаю, покажи им фокусы!.. Хорошо, давай.
– Они возвращаются? – догадалась я.
– Да, он говорит, что показал им абсолютно все фокусы,
Мы довольно быстро справились с заданием, и когда снизу послышался хохот, мы уже находились в бильярдном зале.
– Значитца, голова болит… – сказала Ленка нараспев, ухмыляясь. Потом, оттянув меня в сторону: – Я так за вас рада. Давно подозревала, что вы оба мечтаете познакомиться поближе. Осталось теперь Юльку с Пашей свести.
– Сваха ты моя дорогая, – сказала я со злостью, но та лишь улыбнулась. Я жутко ревновала Гаврилову к Ольге, к которой испытывала все меньше приязни ввиду ее непонятного поведения, оттуда и злость. Я готова была поклясться, что Оля попала сюда неспроста, но пока не могла вычислить ее роль во всем этом.
Женька с Андреем затеяли играть в бильярд на деньги. Все этому событию несказанно обрадовались, Ленка тут же подскочила к столу, чтобы болеть за Андрея, а Павел пристроился к Жеке, дабы изо всех сил мешать ему своими дурацкими и ненужными советами. Сей факт и пытался Женька донести до сознания дражайшего друга, но Павел противился как мог, приговаривая «без меня ты не справишься» и тому подобное, причем пару раз, давая один из своих великолепных советов, задел Женькину руку, когда тот бил кием по шару, в результате чего Логинов промазал. Мне почему-то сильно не хотелось увидеть его поражение (а доколе рядом с ним будет находиться Павел, иного варианта исхода игры и предполагать не стоило), потому я мудро ушла в свою комнату.
Поднимаясь на четвертый этаж, я столкнулась с Ольгой. Та, видимо, уже побывала у себя, потому как держала в руках тот самый «интересный» пакет с вырезками из газеты и фотографиями семьи Серовых, а помимо того, еще какие-то бумажки. Оля мне очень обрадовалась, чем вызвала еще большие подозрений насчет себя: если она и заслана с какой-то миссией, то я единственная, кто может помешать ее замыслу, поэтому хорошо ко мне относиться довольно глупо с ее стороны. В то же время я могу недооценивать ее хитрость, и она просто пытается расположить меня к себе, чтобы я потеряла бдительность.
– Кать! – улыбалась она во весь рот. – Не подскажешь мне, где комната Инны Михайловны?
Вот так раз! Я, конечно, подсказала ей месторасположение интересующей ее двери, но насторожилась еще пуще. Зачем Оле Инна Михайловна? Она моя подруга, Ольга не имеет на нее никакого права! Мало того, что Ленку у меня увела…
Ах! Представшая перед моим мысленным взором картина так и сразила меня, я чуть не села, – а вдруг моя старушка будет… гадать ей на картах? Рассказывать о жизни и смерти? Учить ее… заклинаниям?