Живые тени ваянг
Шрифт:
Они проходили мимо пакгауза, и Петр обратил внимание на то, что многие грузчики были смуглолицыми. Они завозили на тележках в складские помещения мешки, помеченные тремя буквами — «УОС» [156] . Видимо, это была эмблема компании: вторая и третья буквы были помельче, как бы задним планом, фоном для первой, самой большой, а значит — самой главной — «V».
Интересно, какие доходы скрываются за этими тремя буквами? Если даже дойдет до Амстердама не каждый корабль? Если даже — один из трех? Все равно это будут миллионы и миллионы гульденов…
156
VOC — аббревиатура
Днем бригада из Московии была занята постройкой корабля «Петр и Павел», а вечерами — каждый раз по-разному: иногда Петр Великий любил посидеть в трактире, в другой раз — мастерил макеты парусников или же позировал для портрета, который писала местная художница, бывало, посещал семьи тех, кто работал в Московии. А в этот вечер он усадил Александра Меншикова за стол против себя и начал расспрашивать о том, о чем давно уже вроде бы и слышал.
— Ну-ка расскажи мне, Алексашка, как ты приторговывал пирожками возле Царь-пушки и Царь-колокола?
— Уже больше десятка лет прошло, — насупился тот, — а ты, Великий царь, до сих пор вспоминаешь. Да было мне тогда от роду тринадцать… Что с меня взять?
— Не о пирожках я сейчас пекусь, Алексашка, а совсем о другом… Ты вот скажи мне, как тебе удавалось обсчитывать тогда стрельцов?
— Да проще пареной репы! Есть у нас алтын, который стоит три копейки, и есть денга — она стоит полкопейки. К примеру, купил стрелец порожков на двадцать копеек, значит — на шесть алтын и две денги, купил на один рубль, значит — на тридцать три алтына и две денги. А было в рубле шестьдесят четыре копейки…
— Ну-ну, ты главное говори!
— А главное, если алтыны и денги такие неровные, очень просто недодать за пирожки две денги. Всего лишь… А с рубля можно недодать и целый алтын, а то и два…
— А если бы в рубле было сто копеек, и не было бы ни алтынов, ни денег? Как тогда ты бы обсчитал?
— Если бы эти пирожки стоили двадцать копеек, и мне стрелец дал бы рубль или полтину… — Меншиков задумался и молчал с минуту, потом же ответил вопросом на вопрос. — А как бы я его обсчитал? А — никак. С рубля я должен дать восемьдесят копеек, а с полтинного — тридцать копеек…
— Вот то-то же! — поднял вверх указательный палец Петр Великий. — Даже ты докумекал, что нужны деньги такие, чтобы их было легко считать…
Над заливом Эйсселмер Северного моря часто стелются туманы. Словно великан пьет парное молоко из огромного кубка и выплескивает его остатки на чистую гладь воды. И смешиваются два напитка — прохладная вода и теплое молоко, а над этим коктейлем поднимаются кудрявые волны пара. И согревает пар прибрежный воздух, насыщая его влагой и ароматом соленого бриза, и создавая ни с чем не сравнимую насыщенную ауру Амстердама. Чем дальше в глубь материка, тем реже и слабее эта аура, тем прохладнее и суше.
Строительство корабля «Петр и Павел» продолжалось. С утра над стапелем раздавались веселые звуки топоров и рубанков, скрежет лебедок, разноязыкая речь. Многие бревна и доски, из которых уже вычерчивалось очертание парусника, Петр Великий потрогал руками. Наравне с другими плотниками он стругал доски, вырубал на бревнах пазы, в которые закладывается под определенным углом другое бревно. Перед глазами был чертеж, но руки сами выбирали нужное положение дерева, словно уже чувствовали будущий корабль,
В этот день пришлось оторваться от любимого дела. В Гааге [157] намечался прием, на котором следовало быть. Великое посольство иногда напоминало об основной своей цели — наладить торговые, технические и культурные связи с развитыми европейскими державами. Конечно же, хотелось бы и заключить союз против Турции… Но пока не находились сторонники. Так что здесь уж — как получится. А вот обучиться кораблестроению, военному делу, да и различным навыкам гражданских профессий — это было обязательным. Научиться самим, а потом еще и привлечь к работе на всея Руси голландских, шведских, датских и немецких моряков, ремесленников, мастеровых, и даже — скульпторов, художников и садовников. А почему и нет? Пусть ваяют скульптуры, пишут полотна, украшают ими дворцы и залы, стригут газоны и сажают розы.
157
Гаага нидерл. Den Haag — город и община на западе Нидерландов, у берега Северного моря, резиденция нидерландского правительства и парламента, столица Южной Голландии.
Поначалу Петр Великий совсем не хотел ехать в Гаагу.
— Справитесь и без меня, — сказал он Франсуа Лефорту, — мне нужно с кораблем поторапливаться, скоро уже на воду будем спускать…
— Государь, прием очень ответственный, мы ведь не хотим портить отношения с Вильгельмом Третьим [158] . А он может обидеться, зная, что царь Всея Руси находится в Амстердаме на верфи Ост-Индской компании и не соизволит показаться перед знатью Оранских.
— Вильгельм меня поймет, мы с ним дружны. Только ждать мне от него нечего, ведь не дал субсидии на создание собственного флота… Так что… Ладно, поехать — поеду, но говорить не буду. Ты — генерал-адмирал, главный в Великом посольстве. А я — урядник Преображенского полка Петр Михайлов…
158
Вильгельм Третий Оранский — правитель Нидерландов.
Перед началом приема Петр Великий остался в смежном зале, чтобы никто не увидел его. Однако людей было так много, что некоторые из них тоже прошли в этот зал и с интересом стали рассматривать Великого царя. Его это стало раздражать, и он, не выдержав такого нездорового внимания, к тому же, уставший от церемонии, которую наблюдал издалека, подошел к двери и громко сказал:
— Попрошу всех отвернуться к стене, я хочу отсюда выйти…
После этого случая, демонстрировавшего уже не в первый раз причуды царя, некоторые знатные вельможи из Великого посольства открыто высказали свое недовольство.
— Как можно в чужом государстве не думать о своей репутации? — князь Константин Тугодумов подошел к Петру Великому так близко, как будто перед ним — простой урядник Преображенского полка.
— Одумайся, государь, не ставь и нас на посмешище, — вступил в разговор вельможа Николай Сабляков.
— Какое еще посмешище? — грозно насупил брови Петр Великий. — Вы у меня — посмешище, не можете ни субсидии найти, ни поручиться поддержкой Голландии против турок… И сколько же вы наняли людей голландских работать на Руси? Молчите?