Живым или Мертвым

Блэквуд Грант

— Поганая скотина! — заорал Эдвард Килти в экран телевизора. — Этот чертов Дадли Справедливый [35] объявляет себя спасителем погибающей нации. И, что хуже всего, бараны купятся на этот бред! Миллионы баранов!

Макмаллен и его сотрудники знали, что Райан намерен сделать это заявление и попытались подготовить Килти. Теперь было видно, что если им это и удалось, то лишь отчасти. Макмаллен знал, что помимо гнева Килти испытывает и нешуточную тревогу. Множество американцев до сих пор недоверчиво относились

к Килти. Причиной этого было прежде всего то, каким образом ему удалось победить на выборах. В первые месяцы после того, как Килти был избран, фраза «победа по причине устранения соперника» чуть ли не ежедневно звучала на всяких политических шоу. Результаты опросов давали достаточно пищи для размышления. Макмаллен подозревал, что в большинстве люди считали себя обделенными отсутствием важнейшей составляющей предвыборной кампании — отсутствием продолжительного и ожесточенного соревнования между кандидатами, в ходе которого те раскрывают души перед избирателями. То есть Килти это делал, вернее, изображал нечто подобное, а вот его соперник такой возможности не получил.

35

Дадли Справедливый — герой американских художественного и нескольких мультипликационных фильмов, неподкупный и непобедимый сотрудник Королевской канадской конной полиции.

— Как он, черт его дери, пронюхал об этой истории с рейнджером?! — выкрикнул Килти. — Я хочу это знать!

— Боюсь, что это невозможно, сэр.

— Не кормите меня дерьмом, Вес! Разберитесь!

— Будет сделано, сэр. Но, похоже, нам придется прекратить следствие.

— Этого вояки? Да это я и сам знаю, черт возьми. Сбросьте это в новости пятницы. Забудьте об этой мелочи. Что удалось накопать по главному делу?

— Продолжаем работать. Но пока ничего такого, что можно было бы пустить в дело. Главная проблема — Лэнгли. Многое из того, чем Райан там занимался, все еще засекречено.

— Пусть Килборн…

— Обязательно будут утечки. Если пресса узнает, что мы копаемся в том, чем Райан занимался в ЦРУ, это может нам нехорошо откликнуться. Нужно найти другой путь.

— Делайте все, что можете. Этот х… хочет вернуться? Ладно, хотеть не вредно. Но я сделаю все возможное, чтобы не допустить этого.

— Черт возьми! — воскликнул лежавший на больничной кровати Сэм Дрисколл. — Человек из прошлого. Как это вас занесло сюда?

Джон Кларк улыбнулся.

— Прошел слушок, что ты попортил себе руку, играя в бадминтон.

— Если бы так! Садитесь, дружище.

— Я принес подарок, — сказал Кларк. Он поставил свой портфель на кровать, открыл и извлек две бутылки пива «Сэм Адамс». Одну он протянул Дрисколлу, вторую открыл сам. Дрисколл сделал большой глоток и тяжело вздохнул.

— Вы-то откуда знаете? Я имею в виду, о сорте пива?

— Вспомнил, что ты как-то раз говорил об этом. После Сомали.

— Да, оттуда кое-что запомнилось. А вы, я смотрю, поседели.

— Кому бы говорить!

Дрисколл еще раз отхлебнул из горлышка.

— Так что же на самом деле вас ко мне привело?

— Во-первых, хотел посмотреть, как у тебя дела. Ну еще слышал об этой истории с расследованием.

До чего оно дошло?

— Понятия не имею. Меня три раза допрашивали. Мой адвокат считает: все дело в том, что какой-то кабинетный му…к пытается понять, в чем именно меня можно обвинить. Джон, это же полный п…дец.

— Ты все понимаешь совершенно правильно. Выполняешь свою работу — ты виноват, провалил ее — все равно виноват. Что доктора говорят о твоем плече?

— Нужна еще одна операция. Крупные сосуды камень не задел, но сухожилия и связки повреждены. Говорят, что три месяца все будет только заживать, а потом еще три месяца на реабилитацию. Они, в общем-то, уверены, что все кончится благополучно, но сомневаюсь, что я смогу после этого заниматься на перекладине.

— А таскать рюкзаки сможешь?

— И с этим, вероятно, тоже покончено. Хирург, который резал меня, сказал, что вряд ли я теперь смогу задрать локоть выше уха.

— Сочувствую, Сэм.

— Я и сам себе сочувствую. Мне будет не хватать всего этого. И без парней будет скучно.

— Ты ведь отслужил свою двадцатку?

— И даже с избытком. Но вся эта чушь со следствием… Кто знает, чем дело кончится?

Кларк задумчиво кивнул.

— Ладно… Вы прорывались с боем. Добыли в этой пещере кое-какие полезные разведданные. Черт возьми, вы же могли попытаться сесть на этот макет и скатиться на нем с горы.

Дрисколл рассмеялся было, но осекся.

— Секундочку… Откуда вы об этом знаете? О, что я чушь-то несу? Вы же все еще в деле, верно?

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под «делом».

В палату вошла медсестра с планшетом в руке. Дрисколл быстро спрятал недопитую бутылку под одеяло, Кларк поставил свою на пол.

— Добрый день, сержант Дрисколл. Меня зовут Вероника. Я дежурю до полуночи. Как мы себя чувствуем?

— Спасибо, мэм, прекрасно. А вы?

Вероника посмотрела на таблицу, приколотую к планшетке, что-то отметила.

— Вам ничего не нужно? Какой у вас уровень болевых ощущений по шкале от одного до…

— Где-то на шесть часов и не меняется, — улыбнувшись, ответил Дрисколл. — А нельзя ли в обед получить мороженого?

— Я постараюсь выяснить.

Вероника улыбнулась и направилась к двери. Взявшись за ручку, она остановилась и сказала, обернувшись через плечо:

— Позаботьтесь, джентльмены, чтобы в палате не осталось пустых бутылок.

— Я имею в виду правительственную службу, — сказал Дрисколл после того, как они с Кларком перестали смеяться.

— Если так, то нет. Сэм, я пришел, чтобы предложить тебе работу. — Говоря это, Кларк знал, что заступает за границы своих полномочий, но был уверен, что продать своим работодателям Дрисколла с его квалификацией ему удастся без всяких осложнений.

— Что нужно делать?

— Примерно то же самое, чем ты занимался раньше, но без рюкзака. И платить будут лучше.

— Джон, вы хотите предложить мне что-то незаконное?

— Ничего такого, из-за чего стоило бы беспокоиться. И ничего такого, чего тебе не приходилось делать прежде. Вдобавок ко всему, у тебя будет нечто вроде карточки «Бесплатно освободись из тюрьмы» — как в «Монополии». Но тебе придется переехать. Зимы там посуровее, чем в Джорджии.

— В Вашингтон?

— Поблизости.