Жизнь a? la mode
Шрифт:
Судя по расписанию, мы прибыли как раз вовремя, чтобы успеть на «Субботний утренний класс аэробики с Сэл». Поэтому мы поспешно натягиваем облегающие спортивные купальники и трико. Мой костюм по крайней мере облегает меня.
– Я полтора года не занималась аэробикой, – поверяю я свою тайну Марии перед тем, как мы входим в Женский Зал Аэробики. – Кроме того раза, когда я опаздывала на встречу с мамой и пробежала двадцать кварталов.
– Не беспокойся, – говорит Мария, бросив взгляд в зал.
Если считать, что мы оказались в идеальном мире, где живут одни женщины, где все мы
– Мне нравится ее свисток, – фыркает Мария.
Я несколько приободрилась, поскольку, похоже, тяжелой тренировки не предвидится. Женщины в зале улыбаются нам, приветственно машут руками и чуть подвигаются, освобождая место. Прежде мне никто не улыбался в зале аэробики. И ни один человек в Нью-Йорке никогда не сдвинулся с места, освобождая пространство для меня. Как-то втискивалась сама.
Самая приветливая тетка, Дженнет, совершенно седенькая, но с короткой стрижкой – ей, должно быть, слегка за шестьдесят. Завидую ее прическе. Я сама с короткой стрижкой выгляжу как несчастный ослик.
– Это моя мама, Глория, но все зовут ее просто Ба, – сообщает Дженнет, показывая на женщину в кресле у стены. Ба далеко за восемьдесят, для некоторых видов деятельности уже поздновато. Ба – старушка шустрая и с неплохим чувством юмора, о чем свидетельствует синяя, с проседью, панковская прическа.
– Держу пари, она бы занялась аэробикой, – говорит Дженнет, – если бы я ей позволила.
Мы занимаемся под мелодии, которые моя матушка сразу узнала бы. Я где-то слышала этих певцов, наверное, в ночных рекламных роликах или в коллекциях «Хиты пятидесятых». Или сороковых. Довольно специфическая музыка. В рекламе она обычно звучит на фоне горящего камина или поля, по которому, взявшись за руки, движутся две человеческие фигуры. Или это что-то из сборника «Наши любимые песни». Не важно, в любом случае музыка знакомая и спокойная, упражнения легкие, но приятные, просто взмахиваешь руками время от времени да поворачиваешься кругом.
После окончания занятия Мария – предлагает остаться еще на одно, но я настроена на ленч. Мы направляемся в кафе, на первое свидание с легкой кухней спа, о которой так много слышали. Мы проходим мимо надписей по-французски, в них множество ошибок, но я молчу.
Ба с Марией идут впереди, и мне приходится поднажать, чтобы догнать их.
– Эту стрижку сделал парень с Сент-Маркс, – рассказывает Ба Марии, и та с уважением смотрит на голубую голову.
– Это вызов, – говорит ей Мария, и Ба улыбается.
Ленч повергает нас в изумление. Во-первых, никого не смущает то, что все сидят за столами в тех же купальниках, в которых занимались аэробикой. Впрочем, никто особо не вспотел на тренировке. Само кафе продолжает тему пастельных тонов, на этот раз явно перемешанных в блендере. Мой персиковый смешан с медовым Марии и дополнен мягким апельсиновым цветом скатертей. В центре стола, в вазочке, торчит какое-то кривобокое растеньице – по виду родственник живой изгороди, – заботливо перевязанное розовой
– Никогда не думала, что чили-бургер считается диетической пищей, – удивляется Мария, глядя на тарелки соседок.
– И такой большой, – шепчу я.
– О, здесь вам не какое-нибудь фигли-мигли спа, – радостно сообщает Дженнет, – где под видом еды подают колечки сырого лука, украшенные веточкой петрушки.
Ба поддерживает:
– Да, здесь вам не предлагают есть то, что должно лишь украшать блюдо.
Нам с Марией подают сандвич с цыпленком под названием «Tres Bien» [3] с соусом «Тысяча островов», который моя матушка называет «Соус Тысяча Калорий». Мне это нравится, и благодарность удается выразить всего в двух словах: «Картошка фри!»
3
Очень хорошо (фр.).
– Сколько угодно, – говорит Мария. – Я знала, что тебе здесь понравится.
День продолжается так же размеренно неспешно. Следующим номером программы становится катание на лошадях по аллее за розовыми конюшнями.
– Наверное, это пони, – предполагает Мария, но мне нравится моя лошадка по кличке Дарси, с ленточкой в гриве. Дарси мерно трусит по дорожке, и это ничуть не мешает перевариваться моему сандвичу и жареной картошке, не говоря уже о куске абрикосового торта, который мы с Марией разделили на двоих. Джоко, вороной скакун Марии, высоко вскидывает голову и машет ею всякий раз, как Мария пытается ускорить движение, похлопывая его по загривку.
– Джоко боится щекотки, – замечает Мария, и конь вновь вскидывает голову с явным удовольствием.
Я мысленно отстраняюсь и наблюдаю за этой картиной. Вот мы в Нью-Джерси, скачем верхом на пони, а они боятся щекотки – еще один неожиданный поворот в жизни.
После прогулки верхом и душа мы тщательно обследуем магазинчик сувениров. Останавливаемся на кепочках с эмблемой «Спа Мэри-Энн», в наших тонах, персиковой и медово-желтой. Хотя Мария хотела купить шлепанцы.
– Ты посмотри, какое великолепное место, огромный выбор обуви для душа. – В конце концов, Мария покупает две пары, «для него и для нее», несвойственного Мэри-Энн ярко-оранжевого цвета.
– Для Генри, – уточняет Мария. – Просто классные.
За обедом мы сидим за столиком с дамами, и те убеждают нас заказать бифштекс «а 1а Мэри-Энн». Мы вежливо отказываемся от куска жирного мяса с темным соусом и берем банального запеченного лосося, хотя блюдо и не носит замысловатого названия. Пытаясь несколько исправить впечатление о себе, на десерт заказываем фирменный десерт «Mais Oui», [4] оказавшийся огромным куском бисквита, сдобренным мороженым нежно-зеленого цвета. Цвета, без сомнения, выдержаны в стиле декора местного кафе. Мария подносит ложку с десертом поближе к столу, сравнивая с цветом скатерти.
4
Ну да (фр.)