Жизнь бьет ключом
Шрифт:
Род обернулся и с интересом взглянул на меня. Я выдавила из себя беспечную улыбку и по его взгляду поняла, что ворчу вслух.
— Что, — поинтересовался он, — у вас действительно так спокойно?
Я рассмеялась.
— Конечно, нет, — честно призналась я. — У нас тоже можно получить по голове, принимая ночные ванны в реке.
— А я уже подумал, не уехать ли к вам.
Мы сели в машину.
На его дом я посмотрела с сожалением — сейчас он казался мне таким тихим и уютным… Единственное спокойное место на земле…
Пока
Потому что я очень устала от темноты.
Машина остановилась возле дома Розалии. Я подняла глаза на Родни.
— Не надо на меня так смотреть, — попросил он, — а то я попрошу тебя остаться здесь навсегда.
«Попроси», — чуть не сорвалось у меня с языка. Мне этого действительно хотелось. Но он вздохнул и открыл дверцу. Я вышла на свежий ночной воздух. Головокружение закончилось.
Машина отъехала в тот момент, когда я вошла в сад. Я быстро прошла по дорожке и остановилась как вкопанная.
В дверях стоял человек. В его пальцах дымилась сигарета. Он смотрел на меня немного удивленно, и его светлые глаза за толстыми стеклами очков не могли скрыть интереса к моей персоне.
Но я куда более была заинтересована им. Впрочем, в отличие от него я это постаралась не показывать.
У него были длинные волосы, прихваченные сзади резинкой. Сомнений у меня не было — именно эту фигуру я видела сегодня вечером удаляющейся от пляжа.
«Ну, вот, — подумала я, тоскливо оглядываясь вслед отъехавшей машине Рода, — это он за мной, значит, и ходил… Сейчас он даст мне по голове, и к Венди Джонс присоединится Танечка Иванова. Надеюсь, что я не послужу предлогом для начала новой холодной войны…»
— Добрый вечер, — приветливо поздоровался мой предполагаемый «убийца». Я выдавила ответную улыбку, раздумывая над тем, что в этих краях убийцы вежливые. Что ж, хоть это меня порадовало. — Наверное, вы — Таня?
Он перешел на русский язык. Получалось у него это хуже, чем у Рода, но все-таки…
— Да.
— А я — Билл Пэтчет.
Он протянул мне руку, показавшуюся мне холодной, и я облегченно вздохнула.
Оказывается, передо мной был всего лишь муж моей Розалии! Искренне удивленный моим нервным смехом, он смотрел на меня, поблескивая в темноте стеклами очков.
— Очень приятно, — сказала я и уже приготовилась открыть ему истинную причину своего замешательства, как новое подозрение коснулось моего сознания. Я застыла, пытаясь скрыть охватившие меня сомнения.
Потому что, прежде чем выложить свои карты на стол, не мешало бы узнать, что он делал ночью на пляже, когда там убивали Венди Джонс?
— Розалия очень волновалась за вас. Где вы были?
На одно мгновение мне показалось, что его взгляд слишком
— Как всегда, вляпалась в историю. Знаете, у меня потрясающие способности выбирать именно ту сторону улицы, где вот-вот свалится кирпич…
Он слушал меня с любопытством, которое не казалось мне праздным. Или я просто наделяла его чертами подозреваемого — не знаю…
— Танечка, вы потом поведаете свою историю. Думаю, если вы сейчас не появитесь перед очами Розалии, она сойдет с ума от волнения. Моя жена обладает большой фантазией, и ей показалось, что все эти полицейские машины, промчавшиеся в сторону пляжа, связаны с вами.
Ага, сейчас, голубчик! Начну немедленно рассказывать тебе про пляж? Интересно, что ты сам про него заговорил! Честное слово, меня так и подмывало сообщить ему, что на пляже я была. И видела там не только Венди Джонс, но и Билла Пэтчета. Интересно, какая у него была бы реакция? Удалось бы мне разрушить эту непоколебимую стену спокойствия и доброжелательности?
Поразмыслив, я решила пока подождать. Поэтому я постаралась придать своему лицу выражение полного раскаяния и лишь пробормотала, что ужасно сожалею, что доставила им столько хлопот.
После этого я зашла в дом. Честно говоря, я почувствовала себя большой свиньей. Розалия не спала и была весьма и весьма взволнованна.
— Танюша! — вскочила она с кресла. — Бог мой, как хорошо! Я так волновалась за тебя! Где ты была?
— Долгая история, — сообщила я Розалии. — Сначала пила пиво, потом прогуливалась по ночным…
«Пляжам», — почти вырвалось у меня, но я вовремя сообразила прикусить язычок.
— …улицам, а потом заглянула к Родни, но его вызвали. Пришлось подождать его возвращения, поскольку ходить ночью одной он мне не разрешил.
Изложив все это, я присела на краешек стула, как провинившаяся девочка-подросток.
— Ты очень на меня сердишься? — спросила я, затаив дыхание.
— Нет, — покачала головой Розалия, — просто все эти полицейские сирены… У нас ведь очень тихий город, поэтому, когда я услышала их завывания, я перепугалась. Родни не говорил, что там случилось?
Вопрос был задан в лоб. Розалия смотрела прямо в мои глаза, ожидая ответа. Я оглянулась на входную дверь, потому что говорить правду при Билле мне пока не хотелось. Кто знает, какой придурок пасет меня по пути моего следования? Есть гарантия, что это не он?
— Ну хорошо, — решилась я, — я расскажу тебе все. Но сначала…
Я посмотрела в ее невинные, широко распахнутые глаза.
— Сначала скажи мне, Розалия, что ты делала сегодня вечером на пляже?
— Откуда… — вырвалось у Розалии прежде, чем она успела подумать. Она осеклась и попробовала уйти от ответа, пробормотав, что никуда она не выходила, просто мне показалось, что я ее видела.