Жизнь без десерта
Шрифт:
Как-то раз, от скуки, в часы приема больных, которых не было, Вера открыла первую книжечку счастливой Сафоновой, которую звали Надей.
В этой книге прописывались «истины первоклассника» в историческом контексте: делать добро и любить ближнего, этот постулат был знаком с пионерского детства, но в книжках были написаны и другие идеи, с которыми Вера согласиться не могла.
– Иисус праведник, он страдал за грешника, чтобы его спасти, а безгрешных детей не спасет? Он не спас и меня, чтобы я страдание восприняла нормой жизни? Или, если ребенок не считается грешником, то значит его можно мучить? Я не просила Иисуса Христа за меня умирать, зачем мне нужна эта жертва? Чтобы тяжелее было на сердце? Он умер на кресте, чтобы дать мне почувствовать себя его убийцей? Ох, зачем я только
Воспоминания детства мешали женщине совершать паломничество в свое прошлое. О том, чтобы простить свою маму за пережитый ужас в детстве не было и речи. Мама есть мама, как на нее можно долго обижаться, ведь кроме нее у Веры не было другой мамы. Посчитав свой пульс и успокоив учащенное дыхание, Вера возвратилась опять к работе над своей испорченной кармой.
В тот год поселок Мирный замело снегом по крыши. Только здание конторы, школы, особняки для специалистов да двухэтажная больница победоносно выглядывали из-под снежного покрова своими вторыми этажами. В глазах у односельчан читались недоумение от происходящих бедствий, потерянность и ожидание грядущей катастрофы. Пробираться к домам, заметенным до крыш снегом, иногда приходилось через снежные норы. И Вера ныряла в эти норы, чтобы навещать детей до года, как это было положено в практике любого участкового педиатра.
Дом у Сафоновых был приметен тем, что проход ко крыльцу был очищен от снега и выметен до земли. Веру встретили приветливо, от тепла и гостеприимства она быстро согрелась и теперь привить годовалого сына Сафоновой становилось высшей целью всей ее жизни.
– Надежда, поймите, если верить вашей книге, то все, что случается на земле, случается по воле бога. Не думаете ли вы, что и предохранительные прививки были созданы не по умыслу человека, а по божьему замыслу, чтобы защитить наши народы от вымирания во время эпидемий?
Надя, держа малыша на коленях, внимательно посмотрела на доктора, а потом перевела свой взгляд своего мужа, словно давая ему первое слово в этом разговоре. Павел, отец ребенка, присел на табуретку к женщинам и стал говорить.
– Ваши слова мне очень по душе, уважаемая Вера Владимировна. Вы приняли Божью весть с пониманием. Его святая воля на каждом из нас. Вы прочитали книги о нашем Господе. Теперь мы приглашаем вас к нашему столу отпить чайку.
В тот раз Вера от чая с вареньем и пряниками отказалась, но в другой раз она поддалась уговорам Сафонова старшего, чтобы поближе познакомиться с семьей верующих людей, которые развал страны не воспринимали трагически, а, наоборот, радовались, что они о Боге могут говорить открыто. Чаепитие всегда способствует дружбе. История этой семьи казалась банальной, но в ней было место для мистики, которая была не понятна.
Всего несколько лет назад многодетная семья Сафоновых слыла самой неблагополучной семьей поселка. Надежда с мужем пили беспробудно, а дети росли, как придорожная трава. Сафонов в пьяном виде нередко бил жену, силу его кулака знали и дети.
Любовь Господа Христа открылась Наде первой в семье. Она услышала о ней из уст молодого проповедника евангелиста, который вырос в семье ссыльных баптистов. Божий служитель не ругал Надю за пьянство и за плохое воспитание детей. Он читал ей стихи из библии, которые оказались понятными для женщины и давали надежду, эту надежду Иисус Христос прежде дал грешнице Марии Магдалине. Слова проповедника о том, что жена должна быть покорной мужу, стали откровением для Нади. Это единственное, что она могла тогда сделать Господу за его любовь к ней, к Наде Сафоновой. Чтобы не потерять эту надежду на спасение, она перестала пить все, что могло содержать алкоголь.
Два месяца она служила мужу, ни единым словом, не попрекнув его за грубость, за пьянство и за нищету.
Глава семейства Сафоновых рассказал Вере свой путь ко Христу, когда он вез ее из поселка в Караганду, навестить заболевшую маму.
– Вера Владимировна, вы слышали, как моя жена пришла к вере, а через ее веру
– У меня библии нет.
Это первое, что пришло в голову Вере в тот момент.
– Мы с Надей подарим вам евангелие.
Прошло несколько месяцев, как Вера принесла эту тонкую синюю книжку домой, но читать евангелие, как другие книги, она не могла. Эта книга читалась как-то отрывисто и была порой непонятна, словно не на русском языке была написана. Зато ее стал внимательно изучать Женя.
– Вера, послушай, блудный сын был с радостью встречен его отцом, когда потратил все свое наследие на блуд. Это про нас, когда мы приходим к Богу.
Сознавать, что Бог, вечный и всемогущий, это неправдивая сказка, а настоящая быль, и что Иисус не просто историческая персона, а сын Бога, стало для Веры прекрасным откровением, но в практической жизни это откровение было для нее бесполезным.
На собрания евангелистов Женя не ходил, а Вера ходила, правда, редко, ей очень хотелось еще раз услышать о настоящем Иисусе Христе.
А Бог сам стал являть себя Вере, и в ее жизни стали происходить чудеса.
Как-то, ночью, когда она шла на вызов к мужчине с болями за грудиной, страх холодил ее сердце сильнее, чем тридцатиградусный мороз. Все терапевтические больные были сплошной загадкой для Веры, педиатра со стажем. «А вдруг у больного инфаркт?» – думала она по дороге, и чтобы справиться с паникой смотрела по сторонам, в надежде найти поддержку, но ее не было. Ночь, пустынные улочки, заснеженные дама и скрип снега под ногами. Потом она перевела свой взгляд наверх и загляделась. Яркая луна освещала небо, и оно не было черным, оно было мистически голубым и сверкало россыпью звезд.
– Боже, как может быть красиво небо, когда мы все спим. Если это творение твоих рук, то ты … прекрасен … Но в жизни все не так красиво и празднично, а в жизни все наоборот. Даже твоя небесная красота живет отдельно от тех, кто страдает. Говорят, что ты любишь человека, отдал сына за него. Твоя любовь мне не доступна, даже для понимания, но я прошу тебя, по твоей любви, дай мне то, что я не имею: знания кардиолога. Не дай этому больному с болями в сердце умереть по причине моей некомпетентности. Молю тебя, мой Господь, не дай взять грех на душу.
Сказав эти слова, Вера для большей значимости сказанных слов погремела своим врачебным чемоданом, в котором лежали медикаменты на все экстренные случаи: одна ампула анальгина, одна ампула папаверина и ампула димедрола. Правда, были еще и кое-какие терапевтические таблетки.
Войдя в дом больного, Вера знала, что должна делать. Ее врачебные действия были уверены и ее рекомендации родственниками больного исполнялись незамедлительно. Жена заболевшего тут же договорилась с машиной, друзья семьи перенесли больного из дома в малогабаритный Москвич на одеяле, и больной все 40 километров езды по заснеженной дороге проспал от простого укола димедрола. Из машины в больницу его везли уже на носилках.