Жизнь без десерта
Шрифт:
– Сергей, кому вы подмигиваете? … Мне? … Учтите, что мне не нравятся подобные штучки. … Так, прекратите смотреть на меня, как приблудный пес. … Я не намерена терпеть вашу вольность.
Но коллегу, который раннее не внушал Вере опасения, от выпитого вина потянуло на взятие баррикад.
– Почему? Верочка, кто может помешать нам просто любить друг друга? Все так просто и понятно. Любить мужчине женщину еще никому не запретили!
– Это ты скажешь своей жене. … Сережа, давайте поговорим по душам, зачем вам лично нужны мимолетные увлечения. У тебя есть семья, а у меня,
– А кто вы …?
Вера попала в точку, она добилась цели, Сергей пронырливо устал поклонился и удалился, но прежде, чем выйти за дверь он подозрительно посмотрел на нее, уже как на коллегу.
Настало время задумать и самой Вере, ибо последний вопрос застал ее врасплох. У нее была уверенность в только том, что она … не мужчина.
Два месяца учебы пролетели быстро, и Вера, довольная хорошо сданными экзаменами, ехала на рейсовом автобусе в свое Андрюшино. Зима упала на землю белым, сверкающим на солнце, пушистым ковром. Сидя у окна, женщина любовалась убегающим пейзажем и думала о том, что с ней в Сибири произошло?
Вместо ответа на этот вопрос, появилось приятное желание быть обласканной мужчиной, которое оживляло ток крови по ее жилам, но не более.
С приездом домой это желание не пропало, а, наоборот, уже мешало Вере жить.
Папа и мама, заметив позитивные перемены в настроении дочери, уехали в Караганду, готовиться к дачному сезону, а их дочь решила начать новую жизнь с 1 января Нового года.
Для этой цели подходил положительный мужчина, в зрелых годах, который должен быть холостым и трезвенником. Из всех Андрюшинских мужиков, только один Иван Илларионов, бобыль и бригадир электриков, подходил на роль принца из «Сказки про Верочку», но познакомиться с ним Вера у веры не было повода.
В тот год зима пришла в Андрюшино рано. Она щедро рассыпала по полям и лесам снег и пугала все живое крепчайшими ночными заморозками. Темнело рано, а во врачебном доме в доме включался варварским методом: ударами кулака по стене в коридоре или по дверному косяку на кухне. Пригласить в дом Ивана Илларионовича порекомендовала Вере благородная Наталья Александровна. Она охарактеризовала Ивана Илларионовича, как человека серьезного, богатого коммуниста, собирающегося до старости жить в родительском доме. К мнению Натальи Александровны, опытного фельдшера по детству и обладательницы семейного счастья, Вера прислушалась, ведь она и сама понимала, что шутки с электричеством – пожароопасная игра.
Приходы в дом постороннего человека, тем более мужчины, случались только по крайней необходимости, а если кто и заходил в дом, то его быстро выставляла за ворота бойкая Катюша под лай Пирата, который считал себя истинным хозяином подворья.
Иван Илларионович, вошел во врачебный дом, как к себе домой. Он по-хозяйски окинул взглядом Верино жилье изнутри, словно этим взглядом помечал свою территорию. Этот коренастый мужчина был невысоким и крепким в теле, вступив на порог врачебного дома, он сразу заполонил
Не зная, как подобает вести себя одинокой и очень приличной женщине в присутствии деревенского электрика, Вера попыталась развлечь гостя разговорами о политике, о культурной жизни страны, но пришелец не шел на контакты с пользователем оголенной электропроводкой.
Видя его нелюдимость, Вера присела на тумбочку под вешалкой и замолчала. Она тихо сидела, сложа руки на коленях, и с интересом наблюдала за работой профессионала – электрика, удивляясь его способности разбираться в проводах, запутанных в клубок.
Наступал момент расчета за его услуги, а денег в доме не было, водки не было тоже. Думая о том, как можно рассчитаться за работу электрика без денег и без водки, Вера исподтишка разглядывала Ивана Илларионовича из-под полы детской шубы, висевшей на вешалке.
«Флегматик со скудными эмоциями и недостаточным воспитанием».
Но это заключение педиатра не могло быть обидным для мужчины, потому что тот не умел читать чужие мысли. Вопреки этому резюме, Вере импонировали его уверенные движения, неторопливость и степенность.
Красное от мороза лицо выдавало в нем любителя зимней рыбалки. Его маленькие глазки походили на медвежьи, в прищуре которых чудился хитринка, с которой идут на охоту, а еще он был обладателем прямого с горбинкой носа, обветренных губ и волевого подбородка.
Чтобы не дать своему воображению разыграться, Вера решительно встала и подошла к стулу, на котором стоял электрик. Тянуть время с оплатой за услугу женщина больше не могла.
– Иван Ил-л-ларионович, можно я рассчитаюсь с вами после получки?
Электрик удивленно посмотрел на подскочившую к нему докторшу, которая до этого так мирно сидела под вешалкой, и, ничего не ответив, стал опять заниматься своим делом.
Странно, но эта женщина приглянулась Ивану с первого взгляда, но не внешностью или одеждой, а какой-то непонятной ему открытой доверчивостью. Она напоминала ему бедного француза, бежавшего из России в 1812 году. Поэтому он осознано тянул время с ремонтом электричества во врачебном доме, скрывая свой растущий интерес к той, которую деревенские разом зауважали.
Иван уже был много наслышан о причудах приезжей докторши.
По весне она насильно раздавала трехлитровые банки с малиновым вареньем рубщиками дров. Ребята, привыкшие к самогону, с ума сходили, не зная, как им избавиться от этого варенья. Вся деревня изрядно посмеялась, когда она обозналась коровами и весь день гонялась по деревни за коровой своего соседа, пока не загнала ее в свою стайку и не увидела, что вымя у ее коровы было совсем другое. Но больше всего изумляли земляков ее купания в таежной речке, в которой плескались обычно только голые ребятишки. Зато на приеме в больнице, даже видавшие виды старички и старушки до слез умилялись почтительному обхождению врачицы, и стали похаживать к ней не по болезни, а для того, чтобы беседовать, посудачить.