Жизнь без права на респаун

Курганов Игорь

— Ваше Высочество… — Аккуратно подал голос Раззкиэль. — Дело в том, что она, как и мы, из числа Странников, поэтому…

— Знаю, — прервал его король. — Стоит ей умереть, и душа вернется в новом обличье… Но она не умрет. Я запру ее в клетке, как зверя. Каждый раз, возвращаясь из своего мира в наш, она будет появляться в клетке, и каждый раз ее будут истязать до полусмерти… Она либо никогда не вернется сюда, либо найдет в себе силы умереть от голода, испытывая при этом нескончаемые избиения и пытки.

Меня аж передернуло от такой перспективы.

Король говорил холодно и уверенно, и я понимал, что от этого решения он не отступит. Выходит, он не просто наказал Сумрак, он эффективно практически забанил игрока, ведь начать за нового персонажа нельзя, пока жив предыдущий. Этот искусственный интеллект сполна перенял жестокость от своего создателя — человека…

В зал вбежали сразу четыре гвардейца. Оценив обстановку, они поспешили проверять раненых и убитых, один выбежал созывать подмогу. Король сразу подозвал двоих из них.

— Отведите ее в темницу, закуйте прямо в пыточной. Не убивать, в остальном делайте с ней все, что хотите. Пытайте, насилуйте… Пока она в нашем мире, она должна быть в аду.

Гвардейцы, не выказав эмоций, подхватили Сумрак под руки и потащили прочь из зала. На полпути они остановились, обменялись парой фраз, и бросили пленницу, чтобы перехватить ее за ноги. Дальше Сумрак волочилась по полу, считая затылком каждую неровность, и мне даже стало несколько жаль ее. Игрок не справился с непростым испытанием, и штраф за это оказался непомерно высоким.

Король, тем временем, обратился ко мне.

— Благодарю за помощь. Не знаю, сколько времени я находился под влиянием этого шпиона, но если бы не вы, то Румарил бы вряд ли долго протянул… Капитан, сопроводи этих Странников в канцелярию. Награди их за помощь. Справедливо награди, а не так, как ты любишь.

Я обернулся — оказывается, капитан Гунтар уже смог подняться на ноги, пусть и стоял пока с трудом и сильно качался. Кивнув королю, он повернулся к выходу и жестом позвал нас с Раззом следовать за ним.

Только сейчас, когда кризис — надеюсь — миновал, я смог посмотреть по сторонам и оценить дворец по достоинству. Никогда прежде не понимал характерной, наверное, всем правителям излишней роскоши — дорогой камень, витиеватые золотые узоры на лестницах, многометровые ковры и полотна на стенах… Я представил, как блуждаю по этим коридорам, и осознаю, что это все мое, и я здесь хозяин… Нет, не совсем так. Я представил, как ко мне на аудиенцию приходят люди, идут по этим коридорам и залам, и это они осознают, что это все — мое, и это я здесь хозяин… Да, так намного лучше.

Однако одного я все же понять не мог: ужасный, всепоглощающий гигантизм. Я банально устал идти до канцелярии, переходы казались бесконечными, а декорации вокруг — как будто созданные гигантами для гигантов. Неужели не надоедает каждое утро отправляться в настоящую экспедицию, чтобы хотя бы дойти до кухни? Я понимаю, что королю все приносят слуги, так ведь с такими расстояниями все равно вся еда остынет! А картины на стенах… Перед

центральной лестницей, достойной отдельного куплета, висел портрет молодого короля в день коронации. Крепкий, волевой юноша с безупречно уложенными, но все же непослушными огненно-рыжими волосами, в высоту был метров пять, не меньше. Наверное, это тоже должно было действовать угнетающе на гостей, но, живи я здесь, такие картины бы угнетали в первую очередь меня.

Наконец остановившись, капитан Гунтар открыл одну из дверей, больше похожую на служебную, чем на дверь для королевской особы. Мы с Раззом, не задумываясь, прошли вперед, но оказались явно не в канцелярии, а в какой-то кладовой. Немногим погодя за нами зашел и капитан Гунтар, и у меня появилось нехорошее предчувствие, что раздавать он сейчас будет не совсем награды.

— Так, господа пришлые, — начал он тоном, подтверждающим все мои опасения. — Его Величество приказал мне справедливо вас вознаградить, и я так и сделаю. Начнем с тебя…

Он повернулся к Раззкиэлю. Тот постарался расправить плечи и вытянуться, глядя на Гунтара с тем же вызовом, с которым смотрит обычно на меня. Ой дурак…

— Почему твой друг, — он кивнул в мою сторону, — назвал тебя демонологом?

Что ни говори, а идиотом капитан не был. Он прекрасно прочитал настроение Разза, и спросил так, чтобы максимально застать его врасплох. Заклинатель тут же выдал себя, злобно глянув в мою сторону.

— Значит, не просто так, — сделал выводы Гунтар. — Но ты, как-никак, помогал защитить короля, хотя в итоге мы все обделались, и эта шпионка, похоже, сделала все, что хотела. За это я сохраню тебе жизнь. Сегодня ты свободен, и волен идти, куда хочешь. Но завтра с рассветом я объявлю награду за твою голову.

— Вот так вот? Что ж, удачи оставаться в Румариле… — Злобно процедил Раззкиэль. — За остаток дня можно многое…

Договорить он не успел — капитан Гунтар, хоть и еще слабый от яда Сумрак, но резко ударил заклинателя под дых, сложив его пополам, а затем выпрямил обратно, крепко держа его за гортань.

— Боюсь, ты неверно понял мои слова “Волен идти, куда хочешь”. Весь Румарил в твоем распоряжении, это так, сегодня ты абсолютно свободен. Но если моему соглядатаю не понравятся твои действия… Тогда мы с тобой еще увидимся. И я буду очень рад выпустить тебя завтра в полдень на какой-нибудь площади, предварительно распространив листовки с объявлением награды… Правда, очень, очень рад!

Убедившись, что его слова дошли до Раззкиэля, Гунтар открыл дверь и буквально выпнул заклинателя вон. Затем он захлопнул дверь, повернулся ко мне… И с тяжелым, даже мучительным выдохом осел на пол, спиной упираясь в закрытую дверь.

— Мощный яд у этой твари… — тихо пояснил он, поднимая на меня взгляд. — Я про девку. Еще немного, и прикончила бы и меня тоже.

Если капитан, задав всего один вопрос, шокировал Раззкиэля, то меня он таким открытым проявлением слабости чуть не ввел в кому.