Жизнь Джейн Остин

Томалин Клэр

Эта заключительная часть истории Портсмутов происходила уже после смерти Джейн Остин. Но во время скандального бракосочетания в марте 1814 года она сама была в Лондоне у брата Генри и с загадочной лаконичностью написала Кассандре: «Что за лютая погода! И лорд Портсмут женился на мисс Хэнсон!» Пожалуй, ужасы семьи Портсмут дадут фору тем модным готическим романам, что были хорошо известны Джейн и осмеяны ею в «Нортенгерском аббатстве». Этот свой роман она начала писать в 1798 году, но работала над ним, периодически переписывая, в течение нескольких лет — как раз когда разворачивался сюжет Портсмутов — Хэнсонов. Даже если предположить, что до нее доносились лишь смутные слухи о пристрастии графа к похоронным играм, мучению людей и животных, вторая часть «Нортенгерского аббатства» явно связана с этим кошмарным соседством. Страхи и подозрения Кэтрин Морланд относительно событий в аббатстве оказались ошибочными, но она вовсе не напрасно боялась его хозяина, генерала Тилни, человека и в самом деле жестокого и странного. И все же на фоне того, что происходило неподалеку от Джейн, в аристократическом семействе Портсмут, страшные догадки Кэтрин из «Нортенгерского аббатства» кажутся наивной ерундой.

Терри, с которыми Байрон встречался в 1805 году, тоже были старинной хэмпширской семьей. Они

жили в небольшой прелестной усадьбе в Даммере [80] , откуда легко можно было полями дойти до Стивентона. Многие из отпрысков сквайра и его жены фигурируют в письмах Остин. Когда все тринадцать собирались вместе, то казались Джейн «чересчур шумными», но она дружила с девочками Терри, и ей случалось танцевать с мальчиками — со старшим, Стивеном, который вступил в полк милиции Северного Хэмпшира, с Робертом, отправившимся в регулярную армию, с Майклом, который стал священником и впоследствии обручился с племянницей Джейн Анной. Вторая из сестер Терри впоследствии прочла «Эмму» и особенно восхищалась описанием миссис Элтон. Две другие сестры вышли замуж за сыновей местных сквайров: одна за Дигуида, соседа Остинов по Стивентону, другая — за Харвуда из Дина. Правда, семейство Харвуд переживало нелучшие времена: они так запутались в долгах и закладных, что и не надеялись найти выход. Их старший сын не смог жениться и до конца дней выплачивал отцовские долги, а младший, взявший в жены одну из сестер Терри, в конце концов из землевладельца превратился в простого фермера. Они сделались кем-то вроде хэмпширских Дарбейфилдов [81] . У Дигуидов тоже были свои проблемы — и «милый Гарри Дигуид» (как называла его Джейн Остин) вместе с женой и детьми окончил свои дни в добровольной ссылке в Париже, став еще одной жертвой экономического упадка семьи.

80

Усадебный дом в Даммере сохранился до наших дней, как и восхитительная церковь.

81

Дарбейфилды — герои романа Т. Харди «Тэсс из рода д’Эрбервиллей», обедневшее семейство, ведущее свой род от рыцарей д’Эрбервиллей. — Примеч. пер.

Старые состояния таяли, вместо них составлялись новые. В поместье в Лейверстоке проживали предприимчивые Порталы, семья гугенотского происхождения. В начале века из-за религиозных преследований во Франции они перебрались в Англию, в Саутгемптон, и не замедлили отличиться. Генри де Портал в 1711 году принял английское подданство, тогда же арендовал мельницу на реке Тэст, переоборудовал ее и на следующий год начал производство бумаги. Он так преуспел в этом, что в 1719 году купил и перестроил мельницу еще и в Лейверстоке, а через пять лет подписал контракт с Банком Англии на выпуск банкнот. Именно Порталу принадлежала идея ставить на них водяные знаки.

Его сын Джозеф стал шерифом графства и купил имение в Лейверстоке, которое при нем и его потомках процветало. К 1790-м годам Порталы превратились в крупных хэмпширских землевладельцев. В 1800 году Джейн Остин включила их в список самых почтенных семей, приглашенных на очередной бал. Старый усадебный дом в Лейверстоке Порталы снесли и выстроили красивый особняк в неоклассическом стиле [82] . Им принадлежал еще дом в соседнем местечке Фрифолк и усадьба Эш-парк, которую они сдавали внаем богатому холостяку Джеймсу Холдеру, сколотившему состояние в Вест-Индии. У него была репутация отчаянного ловеласа: оставшись с ним однажды наедине в гостиной, Джейн Остин на всякий случай не отходила от двери.

82

Лейверсток-хаус, выстроенный архитектором Джозефом Бономи, сохранился, но больше не принадлежит семье Портал и закрыт для посещения.

Некоторые из новых состояний имели довольно темные корни. Сэр Роберт Макрет, владелец усадьбы в Охёрсте, начинал как бильярдный маркёр в клубе «Уайтс» [83] , затем стал букмекером и без излишней щепетильности начал давать деньги в рост. Он разбогател и за какие-то услуги правительству получил в управление «карманный округ» [84] , а затем и рыцарское звание, сохранив при этом репутацию нечистого на руку человека.

Еще одним новоприбывшим семейством были Бигги. В Хэмпшире они появились только в 1789 году, когда Лавлас Бигг, состоятельный вдовец из Уилтшира, унаследовал поместье Мэнидаун от своих кузенов Уиверов и переехал туда с пятью дочерьми и двумя сыновьями. Словно чтобы всех запутать, отец и мальчики изменили фамилию на Бигг-Уивер, а девочки упорно сохраняли прежнюю — Бигг. Две старшие вскоре вышли замуж, а три остальные стали подругами Кассандры и Джейн Остин. Что до сыновей, то старший умер в 1794 году, а младший, Гаррис, страдавший заиканием, как и лорд Портсмут, не был отправлен в школу, а занимался с учителями дома.

83

«Уайтс» («White’s») — старейший дворянский клуб в Лондоне, созданный в 1693 г. итальянским иммигрантом Франческо Бьянко (англ. Фрэнсис Уайт). — Примеч. пер.

84

«Карманный округ» — округ, где выборы фактически контролируются одним лицом. — Примеч. пер.

За Элизабет Бигг всерьез ухаживали двое: злополучный Джон Харвуд из Дин-хауса и Уильям Хиткоут, сын баронета из поместья Хёрсли-парк, неподалеку от Уинчестера. Хиткоутов все знали как достойное, уважаемое семейство, давних друзей Порталов. Их дочери удачно повыходили замуж, один из сыновей служил во флоте, другой, Уильям, стал священником. Это не мешало ему быть страстным любителем охоты на лис. Сохранился даже его портрет в охотничьей куртке (он изображен вместе с отцом и хозяином гончих [85] ). Если верить портрету, Уильям обладал такой привлекательной внешностью, что легко мог послужить прообразом для Дарси или, скажем, Уиллоби. Старший из братьев Хиткоут

стал членом парламента и переизбирался многократно, что было неудивительно в этом графстве тори.

85

Хозяин гончих — титул главы охотничьего общества и владельца своры гончих; это, как правило, представитель земельной аристократии. — Примеч. пер.

Тори в ту пору побеждали в Хэмпшире под лозунгом «Хиткоут и Шут навсегда». Правда, товарищ Хиткоута Уильям Шут был одним из тех, кто приехал недавно и под другим именем. Он родился в графстве Норфолк и до двадцати лет звался Уильямом Лоббом, пока его отец не унаследовал от своей бабушки Шут знаменитую усадьбу Байн неподалеку от Бейзингстока. Дом в Вайне был (и до сих пор остается) большим прекрасным особняком в тюдоровском стиле [86] . Столь роскошное наследство давало право на смену фамилии всей семье — Уильяму, его сестре Мэри и их младшему брату Томасу. Сохранив собственность в Норфолке, они в 1776 году переехали в Хэмпшир. Младший, Том, был как раз в том возрасте, чтобы подружиться с детьми Остинов. Он охотился с Джеймсом и Генри, танцевал и играл в карты с Кассандрой и Джейн. «Живой и остроумный», он, вполне возможно, посещал вместе с сестрой театральные постановки в Стивентоне или даже принимал в них участие. Особенно близко Том сошелся с Джеймсом, и эта дружба продолжалась всю жизнь.

86

Дом был выстроен в начале XVI в. для лорда Сандиса, лорд-гофмейстера Генриха VIII. Сейчас усадьба Вайн принадлежит Национальному тресту — организации по охране исторических памятников Великобритании. — Примеч. пер.

Старший, Уильям, учился в Харроу и Кембридже, для завершения образования совершил большую поездку по Европе и прекрасно говорил по-французски. Томас не смог поехать за границу из-за войны. В 1792 году из Кембриджа он прямиком направился в один из новообразованных хэмпширских кавалерийских полков и, как и Генри Остин, стал блестящим офицером. Кроме того, он проводил вербовку в окрестностях Бейзингстока. Лучшим досугом для него служило чтение.

Уильям Шут унаследовал от отца усадьбу Вайн в 1790 году, ему как раз исполнилось тридцать три года. Молодой холостяк, располагающий средствами и одним из лучших домов в округе, оказался в центре внимания местного общества. Разумеется, все соседи с дочерьми на выданье считали, что ему необходима жена. Четырнадцатилетняя Джейн Остин слышала, как вокруг судили-рядили и строили догадки, кому же из местных девиц так повезет.

Унаследовав поместье, Уильям Шут также стал членом парламента и, соответственно, одним из самых влиятельных молодых людей в графстве. Не испытывая особого интереса к парламентской деятельности, он исправно голосовал с остальными тори на протяжении тридцати лет, но никогда не брал слова. Его сердце оставалось в Хэмпшире, где он держал свору гончих и конюшню прекрасных лошадей. Политика в его глазах просто не могла конкурировать с охотой. Иногда он высылал распоряжение из палаты общин, чтобы его гончих вывели встречать хозяина по дороге из Вестминстера домой — она занимала у него около семи часов, — и затем, сопровождаемый ими, с наслаждением скакал галопом последний отрезок пути. Неудивительно, что Шут сделался героем местного охотничьего фольклора.

Он был жизнерадостным, полным сил человеком, добросовестно выполнял свои обязанности на выездных сессиях суда присяжных в Уинчестере, устраивал обеды для землевладельцев во время местных выборов и посещал клуб в Бейзингстоке. В 1793 году его сестра Мэри обручилась с их соседом, сквайром Уивером Брэмстоном из Окли-холла. Отъезд Мэри, которая, по всей вероятности, вела дом, избавляя тем самым брата от лишних хлопот, заставила Уильяма Шута задуматься о собственной женитьбе. Проблем с выбором для него в Хэмпшире не существовало, однако матерей графства ждало большое разочарование. Член парламента от уилтширского городка Девизес Джошуа Смит привез в Лондон трех своих незамужних дочерей. Шут был представлен одной из них, Элизабет, застенчивой серьезной девушке чуть старше двадцати. За ней он и решил приударить. Ее дневник [87] отражает процесс ухаживания — скажем так, не совсем в духе Элизабет Беннет. «Мистер Шут обедал», — читаем мы в конце апреля, за этой записью 15 мая следует: «Мистер Шут рано утр.». 10 июня: «Мистер Шут обедал. Разговор на диване». Через два дня после «диванного» разговора она пишет: «Мистер Шут рано утр. Мистер Шут обедал. Ответ». Нет, это еще не конец, лишь на следующий день читаем: «Мистер Шут обедал. Мисс Канлифф ужинала и осталась ночевать. Окончательное решение». Вот это уже означало помолвку. Затем Элизабет отправилась в Уэймут [88] , где дышала морским воздухом и читала «Времена года» Томсона [89] , пока следом не приехал мистер Шут и не заменил Томсона на Робертсона [90] , «Историю Америки» которого взялся читать невесте вслух. В доме Смитов в Уилтшире устраивались музыкальные вечера, а еще они вместе читали «Много шума из ничего». Элиза не отваживается раскрывать в дневнике свои подлинные чувства к Уильяму Шуту, зато скрупулезно помечает, что потратила шесть пенсов на зубную щетку.

87

Дневники Элизабет Шут находятся в архиве графства Хэмпшир. Мода на ведение дамами дневников возникла как раз в описываемый период.

88

Уэймут (Weymouth) — город в графстве Дорсет, в Юго-Восточной Англии, курорт. Своей славой фешенебельного местечка Уэймут обязан королю Георгу III, который остановился здесь в 1789 г. и прожил довольно долго. — Примеч. пер.

89

Джеймс Томсон (1700–1748) — шотландский поэт и драматург, автор поэмы «Времена года» и гимна «Правь, Британия, морями!». — Примеч. пер.

90

Уильям Робертсон (1721–1793) — шотландский историк, автор «Правления Карла V», «Истории Шотландии» и «Истории Америки». — Примеч. пер.