Жизнь и подвиги Антары

аль-Асмаи

– А какой толк в том, что ты сделал?

И Шейбуб ответил ему:

– Ведь они все румийцы, а мы арабы, и у нас разная вера. Они поклоняются кресту так же, как и враги, против которых мы направляемся. И я не уверен, что они не сговорятся с нашими врагами против нас и не перейдут на их сторону. Поэтому я выбрал тех, у кого здесь остались жены и дети: такие воины захотят возвратиться домой и не изменят нам.

И Антара удивился уму и предусмотрительности Шейбуба и одобрил его выбор. И когда эти двадцать тысяч всадников выстроились перед императором, он крикнул им:

– О воины, ваш предводитель — Антара ибн Шаддад, и его приказ для вас равен моему приказу, а если кто из вас проявит непокорность, я захвачу его семью и разрушу его дом!

И все воины общим криком выразили покорность приказу императора и Антаре, а потом император позвал

своего старшего сына Ираклия и, приказав ему повиноваться Антаре, отправил его вместе с ним. А потом император простился со своим сыном и Антарой, и войско взошло на царские корабли и отправилось в путь.

А в это время к царю Лайлуману вернулся посол и передал ему ответ императора. Царь страшно разгневался и сейчас же приказал своим военачальникам снарядить шестьдесят тысяч всадников, а сам сел на корабль и отправился с этим войском против императора. И они долго плыли по морю, пока не встретились с кораблями императора. И когда враги увидели и узнали друг друга, раздались громкие крики, голоса противников смешались, и они стали забрасывать друг друга стрелами и осыпать оскорблениями. А когда корабли сблизились, воины обнажили мечи и бросились друг на друга, и обе стороны призывали Иисуса и Марию и просили помощи у креста, который они почитают. И кораблей Лайлумана было намного больше, и они окружили суда императора со всех сторон.

Тут Антара прыгнул на вражеский корабль, подобно разгневанному льву, и крикнул на врагов, и они затрепетали, потеряв свою решимость, и подняли громкий крик, призывая на помощь своих товарищей. И воины устремились со всех сторон и стали прыгать на тот корабль, где находился Антара. И франки набросились на Антару, а он разил мечом направо и налево, поражая врагов своей силой и воинским искусством и вселяя в их сердца ужас и смятение. А Ираклий, сын императора, кричал на своих воинов, ободряя их и побуждая к бою, и они бросались на врагов, воодушевленные подвигами Антары, который был подобен пламени. Тут франки смутились, и румийцы стали одерживать над ними верх.

А когда стемнело и все вернулись на свои корабли, Антара стал советоваться с Ираклием, и они решили напасть на неприятеля неожиданно во мраке ночи. И Антара выбрал пятьсот всадников, отборных храбрецов, сел вместе с ними на большой корабль, взяв с собой Шейбуба и Хазруфа, и приблизился к кораблям Лайлумана. И когда царь увидел вражеский корабль, он отправил навстречу ему десять своих кораблей по тысяче воинов на каждом. И они окружили со всех сторон корабль Антары, а он крикнул на них и стал сражаться, презрев смерть и рубя кости мечом, подобно тому, как писец точит ножом перо. А утром на Антару двинулось еще множество вражеских кораблей, но он продолжал сражаться как одержимый, разбрасывая вокруг себя черепа. И вдруг он перескочил на вражеское судно и стал разить врагов и крушил франков до тех пор, пока не захватил корабль. Тогда франки перепугались и стали бросаться в море, а Антара перепрыгнул обратно на свой корабль, ведя захваченное судно на веревке. А Ираклий встретил его и стал благодарить за подвиг, и Антара поцеловал его руки, поблагодарил и восхвалил. И в это время наступила ночь, и они перестали сражаться, а наутро корабли противников вновь сблизились и Антара стал косить франков, как траву, и выхватывать их души, подобно тому как орел хватает куски мяса, оставляя в живых только тех, кто бросался в море. Антара пришел в бешенство, глаза его налились кровью, а на губах показалась пена, так что вид его внушал всем ужас. А эти франки были из самых отдаленных островов и в жизни не видали, чтобы кто-нибудь сражался так, как Антара, и они смутились, и испугались, и отчаялись в своем спасении.

Но тут подошли новые корабли Лайлумана и стали бросать крючья и веревки на самый большой корабль, где находились Антара и Ираклий. Ираклий от страха побежал в конец корабля, а Антара сражался с врагами, вспоминая родные земли и Аблу и произнося стихи, в которых прославлял свое искусство ведения боя на суше и на море. И когда Ираклий услыхал эти стихи, он стал восхвалять Антару, а тот отвечал ему:

— О сын славных царей, если бы я был на суше, на спине моего коня Абджара, ты бы увидел, что сделал бы я с этими негодяями, сбрившими свои бороды!

И царь Ираклий, который видел его подвиги, поверил словам Антары. А когда наступила ночь, на кораблях зажгли огни и выставили стражу. А наутро царь Лайлуман повелел своим монахам и священникам поднять кресты и громким голосом петь молитвы, а потом он приказал

своим кораблям окружить византийцев со всех сторон. А в это время море начало волноваться и пениться, и высокие волны заливали палубы и швыряли корабли, так что они бились и качались, подобно птицам. И франки окружили тесным кольцом корабль, на котором находились Ираклий и Антара, и над этим кораблем закричал ворон разлуки и взлетели хищные птицы судьбы. Тут все румийские воины потеряли голову от страха и стали кричать и плакать, а франки в это время захватывали и жгли летучей нефтью другие корабли румийцев, а царь Лайлуман громко кричал на своих воинов, побуждая их захватить корабль Ираклия и бросая их на гибель.

И в то время как Антара сражался, отражая натиск все новых и новых воинов, подул страшный ветер, поднялись невиданно высокие волны, день уподобился ночи и во тьме нельзя было отличить своего корабля от чужого. Тут и франки и румийцы завопили и прекратили сражение, думая только о том, как бы им спасти свою жизнь. И так они носились по бурному морю во мраке три дня, и Шейбуб говорил Антаре:

– Клянусь творцом рода человеческого, о брат, на этот раз нам не миновать беды, и мы больше не увидим наших земель и жилищ! Зачем мы сделали это, зачем пустились по бурному морю в неизведанные края? Клянусь, я не жалею ни о себе, ни о своем сыне, но мне обидно, что мы погибнем не в честном бою, а утонем в воде, как падаль, и над нами будут смеяться наши враги Бену Зияд.

И Антара отвечал ему:

– Не бойся, Шейбуб, и терпи, брось ненужные слова, ведь если тебе на роду написано жить долго, тебе не страшен и острый меч!

И вот на четвертый день, когда все уже думали, что им пришел конец, море стало понемногу успокаиваться, мрак рассеялся, и стало видно, что буря разметала все корабли. Тогда корабль, на котором находились Антара, Ираклий и большая часть румийских воинов, пристал к берегу, а потом они увидели еще несколько своих кораблей с конями, оружием и снаряжением. Они обрадовались, высадились на берег, разбили шатры, поставили знамена и значки, а священники подняли свои кресты и стали петь молитвы. И они оставались там пять дней, отдыхая от бури и сражения, а на шестой день царь Ираклий стал советоваться с Антарой, и они решили выступить в поход. И Антара вел войско румийцев, думая обо всех бедствиях, которые ему пришлось перенести, и о неблагодарности абситов, плача и произнося стихи, в которых воспевал красоту и верность Аблы и вспоминал о родных землях, а Шейбуб и Хазруф шли рядом у его стремени.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

[Царь Лайлуман тоже уцелел и высадился на сушу. Он готовится к сражению. Враги встречаются, Антара убивает Лайлумана и обращает в бегство его войско. Узнав о гибели Лайлумана, его сын Сарджуван собирает войско и идет против Антары и Ираклия. Антара убивает в битве Сарджувана и побеждает франкское войско. Разбитые франки отступают к Камфарной стране и Хрустальному замку, где правит Куберт, который бежал сюда с Марьям. Куберт вызывает Антару на бой, Антара захватывает Куберта в плен, но не убивает, сжалившись над его молодостью и красотой. Войско Куберта укрывается в крепости Хрустальной.]

И вот все воины Куберта, которым удалось спастись бегством, укрылись в крепости, заперли за собой ворота и поднялись на стены, а войска царя Ираклия и Антары осадили город. Они пробыли там десять дней, и вот на десятую ночь Антарой вдруг овладело беспокойство, и он стал ходить по лагерю, вспоминая свою далекую родину, а потом сказал Шейбубу:

– Подай мне Абджара, потому что мне приходят в голову тревожные мысли.

И Шейбуб подвел ему Абджара, и Антара выехал в ночную стражу. А ночь была очень темная, и Антара стал объезжать лагерь вместе с Шейбубом и Хазруфом, и они беседовали, вспоминая прошлое. И вдруг они увидели издалека свет лампы, который то разгорался, то гас. Антара удивился, потому что враги в осажденном городе не зажигали огней ночью, и послал Шейбуба узнать, что это за свет. Тогда Шейбуб с Хазруфом отправились вперед, а Антара следовал за ними. Они долго шли, пока не добрались до широкого луга, который был покрыт ковром фиалок и желтых нарциссов, так что его вид радовал глаз. А посреди этого луга протекал полноводный ручей, и на одном из берегов ручья возвышался дворец с железными дверями и узкими окнами, забранными железными решетками. И Шейбуб перешел через мостик, перекинутый через ручей, а Антара последовал за ним, и когда они приблизились к замку, они услыхали из окна женский голос, который говорил по-арабски: