Жизнь и подвиги Антары
Шрифт:
– Если мы встретили такой отпор у ничтожного раба, то что же будет, если ему на помощь подоспеют взрослые мужчины? Надо нам спасаться, не то мы все погибнем.
И они обратились в бегство, а женщины избавились от грозившей им беды.
И вот, обратив в бегство врагов, Антара собрал восемьдесят коней и всю добычу и возвратился в становище, исполненный любви к Абле. И он стал прислуживать женщинам, которые еще больше полюбили его, после того как он спас их от горя и унижений. И даже Самийя, супруга его отца Шаддад, которая раньше ненавидела его, полюбила его больше всех своих детей и родных. И она велела всем женщинам и рабам молчать о том, что было, боясь, как бы эмир Шаддад и другие мужчины не разгневались на них за то, что они вышли из становища к
А через несколько дней царь Зухейр возвратился из похода на Бену Тамим, привезя с собой богатую добычу, и все, кто оставался в становище, несказанно обрадовались его прибытию и стали веселиться. А на следующее утро Шаддад выехал в степь, чтобы посмотреть на своих овец, верблюдов и коней, и вдруг увидел, что у него стало больше коней и что Антара сидит верхом на черной как ночь и быстрой как ветер кобылице небывалой красоты и силы. И Шаддад спросил сына:
– Откуда у тебя эти превосходные кони? Говори правду, не то я примерно накажу тебя!
И Антара ответил:
– О господин, они пробежали мимо меня, когда я был на пастбище. Наверно, они отстали от проходившего мимо нас стада, которое принадлежит жителям Йемена. Я хотел догнать их, но они убежали от меня, потому что не знали, друг я им или враг, а эти кони остались у меня.
Услыхав это, Шаддад воскликнул:
– Ты лжешь, скверный раб, такие кони никогда не отстанут от хозяина. Ты наверняка отнял этих коней у хозяев. Ты всегда заходишь далеко в степь и захватываешь скот всех, кто проходит мимо. И тебе все равно, останется ли человек в живых или умрет, тебе безразлично, враг он нам или друг. И ты не успокоишься, пока не посеешь среди племен Бену Аднан зло и раздоры!
И сказав это, он схватил Антару, связал ему руки и ноги и стал избивать его бичом. И когда Самийя, супруга Шаддада, увидела это, слезы потекли по ее щекам. Она тотчас подошла к Шаддаду и стала просить за Антару, говоря:
– Клянусь господом, я не позволю тебе истязать его.
А Шаддад в сильном гневе оттолкнул ее, так что она упала, но она тотчас встала и повисла на руке Шаддада, крича:
– Не бей его, лучше бей меня.
Шаддад спросил:
– Горе тебе, что поселило в твоем сердце такую любовь к нему?
Тогда Самийя рассказала мужу всю правду. Выслушав жену, Шаддад изумился, обрадовался и сказал:
– Подвиги этого мальчика удивительны, но еще удивительнее его скрытность, а поразительнее всего покорность, которую он проявил, когда я связал его и избивал бичом. Во всем этом сказывается его доблесть и прирожденное благородство.
Антара же все это время стоял перед ним связанный и погруженный в свои думы. Он слышал похвалы, которые расточала ему Самийя, но его плечи болели от ударов, а руки и ноги были связаны. И тут, вспомнив все, что приключилось с ним, он зарыдал и упал без чувств. А очнувшись, Антара произнес стихи, в которых оплакивал свою судьбу. И когда его отец услыхал эти стихи, его охватила жалость к Антаре и он подивился его красноречию. Он тотчас поднялся, развязал веревку, потом извинился перед Антарой и подарил ему красивую одежду. А в это время к ним явился один из рабов царя Зухейра, чтобы передать Шаддаду и его братьям приглашение к царю на пир, который он устраивал по случаю благополучного возвращения из похода. И Шаддад, обрадованный подвигом своего сына Антары, взял его с собой на пир.
А когда они прибыли на пир, эмир Шаддад уселся, а Антара, подобный свирепому льву, стоял вместе с другими рабами. По кругу ходили кубки с вином, в шатрах царило веселье, а воины пели, произносили стихи и вспоминали битвы и сражения, в которых они участвовали. А Шаддад слушал все эти рассказы и стихи и видел, что все подвиги, о которых говорилось, не стоят того, что совершил его сын Антара. Тогда он рассказал царю о подвиге Антары и о его стихах, и все присутствующие подивились его храбрости и красноречию. И царь сказал:
– Клянусь Аллахом, с тех пор как он убил раба моего старшего сына Шаса, я понял, что он станет одним из чудес
И царь тотчас подозвал Антару, а тот выступил вперед и поцеловал перед ним землю. И царь дал ему из своих рук кубок, радуясь его подвигам. И Антара выпил кубок, а царь Зухейр захотел послушать какие-нибудь из сложенных им стихов. Антара повиновался, а царь Зухейр подавал ему все новые кубки с вином, и Антара развлекал его своими стихами, а все присутствующие слушали и удивлялись его красноречию. Тогда в Антаре вспыхнула страсть к Абле, и слезы потекли из его глаз. И он произнес стихи, в которых воспевал красоту Аблы и свою любовь к ней, и все стали громко хвалить эти стихи. А потом Антара по просьбе своего друга Малика сложил стихи, в которых восхвалял царя и Малика. Тогда царь одарил Антару платьем и чалмой, подобные которым носят только цари.
А под вечер Антара возвращался вместе со своим отцом Шаддадом, и сердце его было полно радости оттого, что царь Зухейр почтил его перед всеми. И его любовь к Абле стала еще сильнее, и он мечтал о ней еще больше. Но он не решался говорить о своей любви и осмеливался взглянуть на нее или заговорить с ней, только оставшись с ней вдвоем, потому что всегда помнил о том, что он раб, а она — его госпожа.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
А наутро Антара оседлал своего коня и выехал на пастбище с радостным сердцем, а его братья гнали перед ним скот. Брат же Антары Шейбуб походил на шайтана в образе человека: он был сильнейшим из рабов после Антары, а в беге он был быстрее газелей. А сыновья царя Зухейра отправились на пир, который устроил для них их дядя Усейд ибн Джузейма на прекрасном зеленом лугу, который раскинулся на холме, возвышавшемся над степью и пустыней. И они уселись там, а рабы подали им еду и питье. Потом они стали пить, и кубки с вином ходили по кругу, а они пели и произносили стихи. И вот пирующие пришли в хорошее расположение духа, и веселье овладело их сердцами. Тогда Малик увидел своего друга Антару, который высился на коне, подобно горной вершине или скале, а перед ним шли верблюды, кони и верблюдицы, которых гнали братья Антары Джарир и Шейбуб. А Антара в это время гнал дичь, которая водилась в изобилии в этом месте. И Малик сказал:
– Клянусь Аллахом, это Антара ибн Шаддад, которым должны гордиться благородные фарисы. Клянусь Аллахом, среди мужей мало подобных ему храбростью и особенно красноречием!
Потом Малик подозвал одного из рабов и приказал ему подойти к Антаре и позвать его. А Шас, который ненавидел Антару, сказал:
— Клянусь Аллахом, брат мой, ты воздаешь этому черному рабу не по заслугам. Вчера ты и отец посадили его не только среди свободных, но среди господ арабов, вы превознесли его выше военачальников и заставили нас слушать его заносчивые стихи. Я едва удержался от того, чтобы встать и поразить его своим мечом, так сильны были мое отвращение и мой гнев. И если бы я не боялся гнева отца и гостей, я убил бы его, чтобы отомстить за смерть моего раба Даджи и избавиться от него навсегда. А теперь ты восхваляешь его при мне и послал за ним раба! Клянусь Аллахом, если он осмелится подойти к нам, я убью его, как собаку, и изуродую так, что никто его не узнает!
А пока Малик и Шас вели такой разговор, вдруг надвинулось облако пыли, которое закрыло все небо, а когда оно рассеялось, за ним показались триста всадников, подобных вышедшим из чащи львам. Они мчались на своих конях, подобно орлам, летящим на добычу, копья на их плечах были прямы, как натянутый канат, а мечи сверкали, как огонь Подъехав к лугу, они подобрали поводья своих коней и остановились. А это были всадники из племен Бену Кахтан которые отправились в земли Бену Абс в поисках добычи потому что у них не хватало пищи. Они разбились на отряды и отправились разными путями по холмам и долинам. Один из отрядов напал на женщин из становища Бену Кирад, но отступил перед силой Антары, а другой отряд подошел сейчас к сыновьям царя Зухейра. Они хотели увести скот Бену Абс с пастбища и угнать к своим становищам.