Жизнь и приключения хроника Сидора с хроником Димоном на Юге
Шрифт:
А сколько ещё костяков неупокоённых тут в земле лежит — не счесть, — задумчиво проговорил атаман. — Потому я и не удивлён, что решив оставить замок за собой, Сидор первым делом занялся ликвидацией погоста.
Признаться, поначалу, когда услыхал, что Сидор собрался возродить здесь порт, тоже думал, что он пойдёт проторённым путём. Даже позлорадствовал. Ан нет, эти земляне оказались умнее, — атаман с лёгким сожалением цыкнул зубом. — Сначала устранили сам источник наносов, а теперь рабами и тачками, не спеша готовы чуть ли не все холмы в округе срыть.
Любопытно, — задумался атаман, окинув взглядом окрестные
— Хорошо работают, заразы, — несколько невпопад отозвался Виталик, глядя на длинную шеренгу высоких худых ящеров невдалеке, бодро толкающих тачки с грунтом по уложенным на землю доскам. — Никогда бы не подумал, что эта нелюдь может так шустро работать. Вот что значит моральный стимул. Поманил свободой, они и носятся как угорелые.
Он им ещё и денег пообещал в конце, — неохотно отозвался Виталик, — вот и стараются черти. А ведь получается. Работает система, что Сидор придумал. Да и на жратве он не экономит. Понимает, что голодный рабочий много не наработает. Ишь как шустро бегают. Такими темпами он и за полгода здесь всё раскопает.
Отстроиться заново не отстроится, но раскопает здесь всё, точно. Вони опять же меньше будет, — задумчиво хмыкнул Виталик. — А к весне, глядишь, и строиться начнёт. Если кто ему не помешает, конечно, — совсем уже тихо пробормотал он.
— А грунт куда? — лениво поинтересовался Бугуруслан. — Что-то я так и не понял из бестолковых объяснений этих его егерей. Куда грунт девают?
— Вывозят за город и засыпают подряд все ближние к городу овраги и понижения, постепенно выравнивая поверхность земли перед городом аршин за аршином. Лощины, распадки, провалы грунта, овраги и всё такое прочее, всё подряд засыпают, не разбираясь. Потом трамбуют насыпанный слой и снова засыпают очередным ровным слоем. И так по несколько раз, пока не выровняют. А потом под конец сверху ещё и предварительно снятый плодородный слой насыпают с утрамбовкой. А сверху семенами где-то взятых трав засевают.
Видите ли, хочется барону Сидору, чтобы не только овраги перед замком были закопаны, но ещё, чтоб и вся земля перед городом была ровная, словно стол. И плодородная, заметь. Чёрте что!
— Одним словом, наш Сидор в своём репертуаре. Что делает — непонятно, а результат будет тот, которого никто от него и не ждал, — совсем уже заторможено пробормотал атаман. — Понять бы ещё, что он задумал?
Тьфу ты, — вдруг встрепенувшись, Бугуруслан раздражённо сплюнул. — У нас дел своих полно, а мы голову дрянью всякой чужой забиваем, будто нам не всё равно, что он тут собирается делать.
И вообще, мы чего сюда пришли? Разговоры разговаривать или по делу? По мне так всё, чем он тут занят — полный бред. По мне — Сидор сначала набрал рабов, поманил их фиговым листком свободы непонятно зачем, а теперь не знает чем их занять. Вот и выдумывает разные глупости, лишь бы люди без дела не сидели.
— Ты меня сюда вытащил, ты и говори чего надо, — поморщился Виталик. — Иначе я в ближний замковый сидоров кабак пойду. Сегодня его вояки собрались новую бочку пива вскрывать из последней доставленной партии. Приглашали на дегустацию. Пиво, говорят, какой-то особой закладки, бархатное. Что-то совсем уж новенькое. Так что лучше я кружечку ключёвского бархатного вместе с ними выпью, чем здесь с тобой буду лясы точить и гадать,
Молчаливый атаман несколько долгих мгновений молча оглядывал округу, словно бы к чему-то прицениваясь.
— Мы должны решить один жизненно важный для нас обоих вопрос, — медленно проговорил он. — Как нам избавиться от надоевшей хуже горькой редьки шахты, не оставшись при том с голым задом, живыми, да желательно ещё и с прибытком?
— Нетривиальная задача, надо сказать, — мрачно ухмыльнулся Виталик. — Особенно в свете произошедшего с нами за последние полгода. Жить, значит, хочешь, атаман, — совсем уж мрачно констатировал он.
— Надеюсь, ты понимаешь, что в этом городе мы как в мышеловке и выхода отсюда для нас нет, — бросил на него настороженный взгляд атаман. — Обложили нас здесь со всех сторон и живыми нас отсюда не выпустят. Даже сейчас за нами наблюдают, хоть ты и отмахиваешься от моих слов.
А в замке слишком много чужих ушей, — тихо проговорил атаман, отворачиваясь к заливу. — Поэтому мы будем говорить здесь.
Я вот что хотел обсудить, — помолчав, продолжил Бугуруслан. — Ты с парнями нашими переговорил о нашем будущем? Как они смотрят на моё предложение, чтобы помимо передачи Сидору всех прав на реализацию всей добычи с изумрудного рудника за треть от продажной цены, ещё и сам рудник с нашей шеи скинуть?
— Чего спрашиваешь, ответ сам же знаешь, — удивлённо глянул на него Виталик. — Все кто с тобой был когда-либо не согласен, давно в земле лежат, остались только с тобой согласные, да те, кому всё равно. Мне, например, всё равно, остальные — согласные, — с неприкрытой издёвкой грубо расхохотался Виталик.
— Тебе не приходил в голову один простой вопрос? Почему я вызвал тебя сюда, на берег залива, да ещё и тащился, еле переставляя ноги на самый дальний край сидорова замка, в безлюдную её часть. Где никто ничего не копает, и нет даже патрулей охраны?
Почему я приволок тебя сюда, в пыль и грязь, а не предпочёл говорить с тобой в своей лекарской палате, лёжа на удобной койке под чистым, приятно пахнущим одеялом на белоснежных простынях?
Отвернувшись к воде, Бугуруслан какое-то время мрачно смотрел на стену камыша перед ними и пробитый в камышах совсем недавно узкий извилистый проход для лодок, сообщавшихся с работающей в дальней части залива драгой.
— Потому что у тебя длинный язык, — мрачно проговорил атаман, не дождавшись ответа от растерявшегося приятеля. — Вот кто тебя сейчас за язык тянул? Сказано: сделал — забудь. Ещё раз такое услышу, оторву язык вместе с головой. Ясно?!
— Да ладно тебе, — струхнул Виталик. — Чего такого я сказал?
Раз не понимаешь, то просто помолчи, иначе, зачем тебе такая голова, пустая. Языком мелешь, не думая. Даже во сне держи язык за зубами, целее будешь.
— Ладно-ладно, я всё понял, был неправ, забыли.
— Не советую забывать, — посмотрел ему прямо в глаза Бугуруслан. — Советую хорошенько запомнить, к чему приведёт ещё одна ТАКАЯ оговорка. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю и не посмотрю что ты мой лучший друг. ТАК не шутят.