Жизнь и реформы
Шрифт:
Читатель знает о том, как развивались события: о спорах России и Украины по поводу Черноморского флота и статуса Севастополя, референдуме за создание республики Крым, избрании первым его президентом Юрия Мешкова, его программе преодоления экономического кризиса и решения политических проблем. Она включает и намерение идти навстречу законному стремлению крымских татар вернуться на историческую родину. И вместе с тем — отклоняет максималистские требования. Все жители этой прекрасной земли, все граждане молодой республики должны на равных участвовать в управлении ею. Что ж, это справедливо.
Проблемы реабилитации, восстановления прав репрессированных народов —
Приметы национального брожения появились в 1987 году в Прибалтике. Впрочем, оно там и не прекращалось, только появлялось подспудно. Основная причина — недовольство русификацией региона, угрожавшей превратить латышей и эстонцев в национальные меньшинства в их собственных республиках. Бурно шло строительство новых предприятий, возникала необходимость приглашать на работу жителей из других мест. Проводилось это в рамках всесоюзной системы набора рабочей силы, как в Сибири, на Урале, в Средней Азии. За короткий исторический срок произошел значительный сдвиг в национальной структуре населения. Местные власти, кстати, сами тому способствовали, добиваясь выделения капиталовложений. Литовское руководство «выколотило» много средств для мелиорации земель и переустройства деревни, латвийское — на развитие индустрии, в Эстонии — на то и другое.
В результате удельный вес эстонцев в Эстонии уменьшился до 60 процентов, латышей в Латвии — до 50 процентов. Раздавались жалобы на принудительное изучение русского языка, тогда как живущие там русские практически не прилагали усилий для изучения латышского или эстонского. Оставляю вопрос о принудительности, но проблема на уровне человеческих отношений действительно существовала. Очень остро встали в этом регионе экологические проблемы в связи с перегрузкой моря, рек, земли, воздушного бассейна.
Ко всему этому добавлялось замалчивание подлинной истории вхождения стран Прибалтики в СССР. В августе 1987 года в связи с годовщиной заключения советско-германского пакта о ненападении умножились требования опубликовать секретные протоколы, определившие судьбу этих стран, восстановить справедливость по отношению к жертвам массовых депортаций.
Как всегда бывает, чувство «национальной угнетенности» искусно разогревалось сепаратистскими кругами. Разумеется, тогда еще никто не заикался об отделении от Союза, но почву для этого начали готовить загодя — появились публикации националистического толка, начали культивировать антирусские настроения. 18 ноября — день объявления независимости Латвии в 1918 году — демонстративно отметили как национальный праздник. В тот день тысячи латышей, игнорируя предупреждения властей, провели шествие и возложение цветов к памятнику Свободы в Риге. Толпа была рассеяна, а организаторы демонстрации, видимо, на это и рассчитывали, чтобы взбудоражить общественное мнение.
В Литве аналогичные события произошли 16 февраля 1988 года в связи с 70-летием независимости. Состоялся молебен, прошли публичные демонстрации. Учтя уроки латвийских событий, власти действовали похитрее, и замысел организаторов полностью не удался. Нечто подобное произошло
Повторюсь: на первоначальном этапе мы, несомненно, понимали, что реформы проводятся в многонациональной стране и без учета интересов проживающих в ней наций и народностей нельзя рассчитывать на успех. И все-таки оставались во власти традиционных подходов, не подошли еще к пониманию масштабности назревших в этой сфере проблем. Не сделав необходимых уроков из событий первого периода, упустили время и опоздали. Как удар колокола напомнил об этом Нагорный Карабах.
Карабахский взрыв
В феврале 1988 года население Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР (85 процентов — армяне) потребовало перевести ее в состав Армянской ССР. Решение было принято областным Советом и сразу же поддержано многотысячными демонстрациями и митингами в Армении. Проходили они организованно, без эксцессов. Шли с плакатами в поддержку перестройки и гласности. Правоохранительные органы лишь поддерживали порядок, никаких других мер не предпринимали, да и не могли с этим людским морем.
Ответную резкую реакцию это вызвало в Азербайджане, где тоже прошли массовые митинги под антиармянскими лозунгами.
В феврале Политбюро рассматривало вопрос о Нагорном Карабахе. Разумовский сообщил, что 12 февраля в Степанакерте собрание партийных и хозяйственных руководителей высказалось за присоединение к Армении. 13 февраля прошел митинг. Были названы и два лица, которые «будоражили публику», — сотрудник института Госплана из Еревана Мурадян, инструктор обкома Карапетян. Поступила информация о позиции руководителей республик. Багиров настаивал, чтобы центр подтвердил и гарантировал неизменный статус НКАО. Демирчян выступал за то, чтобы рассмотреть обращение областного Совета НКАО в Верховных Советах Азербайджана, Армении и Советского Союза. Стало ясно, что спор Баку и Еревана вокруг Степанакерта решать придется Москве.
Рыжков сказал, что «действовать надо конституционно». Чебриков высказал мнение, что нужен не один шаг, а несколько: провести совместное заседание, послать из Москвы людей, к которым прислушиваются. Сообщил, что события отзываются в других республиках. В Эстонии растет настроение за выход из Союза, Таджикистан обсуждает свои претензии на Бухару и Самарканд.
Моя точка зрения была: проблему нужно решить политическими средствами. Заявить, что ЦК считает недопустимым любое изменение границ. Подготовить предложения экономического, социального и культурного порядка по Нагорному Карабаху. Пусть армяне и азербайджанцы соберутся вместе, сами решат, мы примем любое их решение. Подключить к их дискуссиям русскую интеллигенцию, рабочих. Было решено направить в обе республики представителей Политбюро для помощи местному руководству. В Баку выехали Лигачев и Разумовский, в Ереван — Яковлев и Долгих. В их задачу входило установить контакты, успокоить людей.
Главным в тот момент было вернуть спокойствие, не довести людей до отчаяния, не допустить, чтобы демократию повернули в свою пользу национал-экстремисты. 26 февраля я обратился к народам Азербайджана и Армении с призывом проявить сознательность, ответственность, благоразумие. В обращении говорилось, что мы не уклоняемся от откровенного обсуждения различных предложений. Но делать это надо спокойно, в рамках демократического процесса и законности.
Обращение способствовало некоторой нормализации обстановки. В Ереване прекратился беспрерывный массовый митинг, успокоенные люди разошлись по домам.