Жизнь и реформы
Шрифт:
Но и у азербайджанцев в Карабахе свои корни. Еще Ленин, понимая всю сложность данной проблемы, поручил разобраться в этом вопросе и найти решение Чичерину, наркому по иностранным делам. Конечно, присутствовал там и внешний аспект, но, думаю, определяло выбор понимание того, что лучше разобраться в сложном национальном споре может искусный дипломат.
Те, кто ведал тогда национальными делами, в первую очередь Сталин, не справились с ситуацией, не хватило тонкости. Решение было найдено далеко не идеальное. За десятилетия в автономной области накопилось немало трудностей и проблем. Азербайджанское руководство относилось к населению Карабаха далеко не в духе ленинского подхода, а иногда просто не по-человечески. Возникли проблемы
В обеих республиках многие высокопоставленные должностные лица замарали себя коррупцией. Когда же началась перестройка и они почувствовали, что кресла под ними шатаются, именно эти элементы попытались спровоцировать этнические конфликты. Национальные чувства людей стали предметом нещадной эксплуатации. Карабах в их руках оказался миной, заложенной под перестройку.
Вот мои слова на этот счет:
«Давайте посмотрим на самих себя. За три года ЦК получил 500 писем о ситуации в Нагорном Карабахе. Обратил ли кто на это внимание? Нет! Была рутинная бюрократическая реакция: мол, не поделили что-то между собой армяне и азербайджанцы… Надо глубоко вникнуть в причины. Перестройка привела в движение большие внутренние силы, начали вскрываться застарелые нарывы. Возрождаются национальные чувства, а вместе с ними и национальный экстремизм. ЦК должен был изучать, исследовать проблемы».
Было решено: 1. Изложить наши оценки ситуации в прессе.
2. Генеральному секретарю выступить по телевидению. 3. Рассмотреть вопрос в Президиуме Верховного Совета СССР. 4. Опубликовать сообщение Прокуратуры по ходу расследования событий в Сумгаите. 5. Административным органам решить вопрос о дислокации войск в «горячих точках», но без введения комендантского часа.
Азербайджанским и армянским руководителям снова было сказано: «Договаривайтесь». Однако договориться они не смогли. Вновь вернули вопрос нам: пусть, мол, выносит решение Москва. Тем более что после Сумгаита армянская сторона отказывалась верить Азербайджану.
На заседании Политбюро 6 июня я высказал предложение, что кто-то в эшелонах власти республик подзуживает, разжигает страсти.
— Единственное, с чем мы никогда не согласимся, — это поддержать один народ в ущерб другому. Пусть нас на этот счет не шантажируют. Мы не позволим, не должны ни в коем случае допустить, чтобы истину искали через кровь! — Это было сказано в июне 1988-го.
В обстановке невероятного давления на депутатов сессия Верховного Совета Армянской ССР постановила дать согласие на вхождение Нагорного Карабаха в состав Армении и обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой рассмотреть данный вопрос. Двумя днями позже сессия Верховного Совета Азербайджанской ССР приняла решение о неприемлемости передачи НКАО Армении и о мерах по ускорению социально-экономического развития области. 25 июня проходят митинги в Степанакерте — население возмущено тем, что местная печать не сообщает о решении Совета НКАО о выходе из состава Азербайджана.
Напряженность стремительно росла. Не прекращались митинги и забастовки в Степанакерте. 6 июля — блокада аэропорта в Ереване. Сессия облсовета в НКАО вновь принимает решение «о выходе», в Баку вновь объявляют его незаконным.
Возникал вопрос: каков выход? Громыко видел его в привычном средстве: «Появится на улице армия, и сразу будет порядок». Чебриков возразил. Яковлев предложил на год взять «управление НКАО в Москву». Шеварднадзе высказался за немедленное придание НКАО статуса автономной республики. Лигачев попытался синтезировать все эти идеи: «Уже сейчас 20 тысяч беженцев. Люди без крова. Если статус республики
Я поддержал предложение об автономной республике. Но этот вопрос должны были решить сами конфликтующие стороны.
18 июля состоялось заседание Президиума Верховного Совета СССР. Пригласили все стороны, дали возможность высказаться. Заседание транслировалось по телевидению, чтобы всем были ясны занимаемые позиции. Нашу позицию — центральной власти — поддержало большинство.
Я спрашивал:
— Как вы хотите решить проблему, победить любой ценой? Армения хочет добиться включения Нагорного Карабаха в состав своей республики, Азербайджан — не намерен допустить это, не отступит ни на миллиметр. Но ведь это нереально! Надо найти компромисс, который устроил бы всех. Победа может быть только общей. Нельзя решать вопросы, когда идут стенка на стенку. Это политический тупик. Сумгаит, другие события вокруг Нагорного Карабаха уже наложили глубокий отпечаток на отношения двух народов, потребуется время, чтобы это хоть как-то сгладилось. Но и сейчас надо идти навстречу друг другу, искать компромисс.
На заседании были высказаны предложения усилить гарантии жителям Нагорного Карабаха, чтобы исключить повторение случившегося. Ведь и в прошлом было много обещаний, но они обернулись пустым звуком, обманом, по сути дела. Я предложил сформировать в рамках Совета Национальностей специальную комиссию для рассмотрения высказанных предложений. Такая комиссия была создана и проделала полезную работу. Сильное впечатление произвело на меня выступление Расула Гамзатова. Он предложил передать Нагорный Карабах под временное управление союзным органам. Впоследствии такое же предложение выдвинула комиссия Совета Национальностей.
20 июля было опубликовано постановление Президиума, которое еще раз подчеркнуло, что изменение границ невозможно. 26 июля ЦК партии и Президиум Верховного Совета принимают решение направить в НКАО А.И. Вольского для организации и координации выполнения принятого решения. Но нормализации обстановки не происходит. 21 сентября вводятся особое положение и комендантский час в Степанакерте и Агдамском районе.
После осенней сессии Верховного Совета СССР 3 декабря произошла моя встреча с депутатами СССР от Азербайджана и Армении, руководством обеих республик и НКАО. В ней участвовали Рыжков, Слюньков, Чебриков, Лукьянов, Разумовский. Я сказал:
— Еще один шаг — и пропасть. Вы, авторитетные избранники двух народов, просто обязаны сесть за круглый стол, вместе подумать, как выбраться из тупика…
Сегодня я еще больше уверен, что нигде национальный вопрос не удастся решить силой. У нас на Северном Кавказе царизм десятилетиями вел войны, создавал систему крепостей, поселения казаков, наказывал, громил, уничтожал — ни к чему хорошему все это не привело. Результат дало лишь налаживание торговли, сотрудничества между людьми, заключение союза с правящими элитами и старейшинами, приближение их к царскому двору, почести и привилегии. Своеобразное новое объединение возникло после Октября. При всем несовершенстве этого союза сохранялся какой-то баланс интересов.
Процесс умиротворения крайне осложнился, и в этом сыграла свою роль общественная атмосфера, складывавшаяся в стране, в Верховном Совете СССР и России. По сути дела, проявились две позиции. Одна сводилась к тому, что, мол, в момент возникновения конфликта, особенно после Сумгаита, надо было решительно ударить по «зачинщикам» смуты в НКАО и подавить его в зародыше.
Смысл другой позиции: поскольку народ Карабаха хочет воссоединиться со своей Родиной, а мы признаем право наций на самоопределение, почему бы этого не сделать? Ведь Нахичеванская автономная республика входит в Азербайджан, хотя и отделена от него армянской территорией. Точно так же можно решить вопрос с НКАО.