Жизнь и реформы
Шрифт:
Нынешнее общество Франция — СССР образовано в 1945 году по инициативе видных политических и общественных деятелей, представляющих практически все слои Франции. Неизменно на протяжении многих лет оно пользуется авторитетом и поддержкой французов, несмотря на колебания международной температуры и перепады в советско-французских отношениях.
Были выступления президента и его коллег, ответное слово Раисы Максимовны. Она вручила руководителям Общества плакат в виде трехцветного — сине-бело-красного — французского флага с надписью: «В канун 200-летия Великой французской революции и в связи с официальным визитом во Францию М.С.Горбачева советские
Во время этого визита мы оказались в крепких дружеских объятиях французов. Мне кажется, даже те, кто не очень разбирался в политике, чутьем воспринимали значение того, что мы делаем, и сознавали, как трудно дается каждый шаг в движении по пути демократических реформ. Журналисты, среди которых отнюдь не все были на стороне такого спонтанного проявления чувств французов, в эти дни вынуждены были поубавить обычный скепсис, они не могли не видеть, как нас принимали повсюду, и не писать об этом. Но выводы из этого делались не всегда доброжелательные.
Впрочем, убедитесь сами. Вот что можно было прочитать:
«Горбомания», покорившая страну Гёте, завоевала теперь страну Декарта». «Выборы показали степень непопулярности аппарата и давали Горбачеву уникальный случай избавиться от него, если бы было такое желание. Однако Горбачев отнюдь не воспользовался этим, чтобы нанести решающее поражение бюрократам, а это было возможно благодаря поддержке Москвы и интеллигенции». «…В «горбомании» неприятно уже то, что она может привести нас к неосмотрительным политическим и военным решениям».
Надо иметь в виду, что в это время «ельцинисты» в нашем депутатском корпусе навалились на президента, пытаясь поставить под сомнение мои реформаторские намерения. Делалось это с большим напором, с использованием многочисленных поездок по западным странам. Главный тезис их пропаганды был: «Горбачев — не тот, за кого себя выдает, никакой он не демократ, а выразитель интересов номенклатуры» и т. д. Одновременно деятельность реформаторов, находившихся у власти, ход перестройки подвергались критике с крайне правого, реакционного крыла.
Часть научной и культурной интеллигенции Запада разделяла взгляды наших радикалов. И в средствах массовой информации чем дальше, тем больше муссировалась тема о «нерешительности Горбачева», медленных темпах преобразований. Но, конечно, мыслящие люди и во Франции, и в других странах понимали, что реформы такого масштаба и в таком сложном обществе нельзя провести в одночасье, наскоком.
— Вас многие и в стране, и за рубежом критиковали за нерешительность, за медленные темпы проведения реформ. А я вот придерживаюсь другого мнения: мне думается, вы не учли всей сложности своей страны и двигались слишком быстро. А как сами вы считаете?
Я сказал:
— Наверное, в годы перестройки можно найти случаи, когда мы медлили, отставали в политике. Но так же, как и забегали, отрываясь от базы, не считаясь с настроениями общества. Если суммировать все это сейчас, когда уже многое обдумано в работе над мемуарами, я должен, пожалуй, признать правоту ваших замечаний.
Италия: традиция и новый шанс
Мое знакомство с Италией и итальянцами, как я уже писал, произошло задолго до того, как я оказался на посту главы государства. Склонен думать, что это помогло лучше понять западный мир, его достижения и проблемы, образ жизни людей.
Куда более важно другое — опыт сотрудничества СССР с Италией в послевоенные годы, в ходе которого родились и окрепли взаимные симпатии. Она была первой из крупных западноевропейских стран, наладившей торгово-экономические отношения с нами. Здесь проявился, конечно, и динамизм в экономической области («итальянское чудо»). При содействии концерна «Фиат» (соглашение с которым было заключено еще в 1967 году) построены автомобильные гиганты в Тольятти и Набережных Челнах.
Италия существенно отличалась от других стран Запада особенностями внутриполитического развития, которое во многом определялось влиянием левых сил. Итальянская компартия — крупнейшая на Западе — раньше других стала отходить от догматизма, сектантства, переосмысливать ситуацию, сумела, благодаря своей выдающейся роли в антифашистском Сопротивлении, стать общенациональной демократической силой. ИКП фактически была чем-то большим, чем оппозиция, хотя после 1947 года, в силу известных причин, не смогла стать правительственной партией.
В числе первых западноевропейских деятелей, посетивших нашу страну с визитом после моего избрания на пост Генерального секретаря, был председатель Совета Министров Италии Беттино Кракси. Это было в мае 1985 года. С Кракси приехало много представителей политики и бизнеса. Наши переговоры выявили большую степень совпадения подходов к европейской и мировой ситуации, стали определенной вехой на пути к новому политическому диалогу с Западом.
В марте 1986-го в Москву прибыла парламентская делегация во главе с председателем палаты депутатов Л.Йотти (вдовой Пальмиро Тольятти).
Я поделился с Л.Йотти размышлениями о некоторых «странностях» складывавшейся тогда международной ситуации.
— Мы часто задаемся вопросом: а изменилось ли что-нибудь после Женевы? Проведенный нами анализ показывает, что потепление международной атмосферы кого-то не устраивает. Кое-кто даже выступает за то, чтобы «дух Женевы» испарился как можно быстрее.
Эти мои высказывания встретили понимание собеседницы.
— Цель у нас общая, — сказала она. — Расходятся лишь способы ее достижения, которые зависят от взглядов того или иного политического деятеля.