Жизнь и реформы
Шрифт:
Только неопытному человеку может показаться, что баталии по ядерному разоружению мало что давали. Не забывайте: «капля камень точит».
С Маргарет Тэтчер, талантливым политиком и интересным человеком, мне довелось увидеться еще дважды, пока мы оба еще были на своих постах. Особенно запомнилась встреча в Париже во время Общеевропейского совещания, накануне ее отставки. Об этом я еще расскажу.
Диалог с Францией
Роль Франции и в европейской, и мировой политике своеобразна. Она член НАТО, но не входит в военную организацию. Будучи одним из столпов «Общего рынка», членом «семерки» высокоразвитых стран Запада, постоянным членом
Однако, думаю, главным были близость или совпадение подходов к некоторым центральным проблемам послевоенного европейского устройства. Отсчет шагов в сторону разрядки в Европе в значительной мере повелся с улучшения отношений Советского Союза и Франции. Достаточно напомнить о знаменательном визите в СССР в 1966 году президента де Голля. Развивая отношения между собой, СССР и Франция выступали одновременно первопрокладчиками политики разрядки в европейском масштабе.
Я не собираюсь идеализировать советско-французские отношения. В них тоже случалось всякое — и хорошее и плохое. Но со времени де Голля стала преобладать позитивная тенденция. Правда, весной 1985 года я застал их не в лучшей фазе. В 1981 году французская сторона резко свернула политические контакты. Возникли острые разногласия не только по Афганистану, но и в связи с событиями в Польше. У французского руководства вызывали прямо-таки аллергию любые упоминания о роли ядерного потенциала Франции в европейском ядерном балансе. Беспрецедентная, явно политического свойства акция по выдворению из Франции большой группы сотрудников советских учреждений тоже не прибавила «взаимопонимания». Хотя и в те годы торгово-экономические обмены сохранялись, общее охлаждение атмосферы было налицо.
Любопытно, что произошло все это после прихода к власти во Франции правительства левых сил. Невольно создавалось впечатление, что социалисты во главе с Франсуа Миттераном, не желая, видимо, обострять и без того сложные отношения с Вашингтоном и правыми силами внутри страны, намеренно демонстрируют «жесткую линию» в отношениях с СССР. Как бы там ни было, я исходил из того, что диалог с Францией необходимо наладить. Не случайно поэтому Париж был избран первым пунктом моих визитов на Запад в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС.
А в июле 1986 года состоялся ответный визит Франсуа Миттерана в Москву. Общее состояние дел в отношениях между Востоком и Западом к тому времени оставалось сложным. Надежды на крупные перемены в мировой политике, возникшие после моей встречи с Рейганом в Женеве, начали угасать. Поэтому продолжение конструктивного диалога с Францией имело особое значение. Помимо вопросов двустороннего сотрудничества, темой бесед с Миттераном были, как и в первый раз, проблемы разоружения.
По отношению к СОИ, договорам по ПРО и ОСВ-2 у нас наметилось определенное сходство взглядов. В частности, Миттеран сказал мне:
— Я отрицательно отношусь к СОИ, вижу в ней угрозу нанесения первого удара. Глубоко убежден в том, что намного лучше изыскивать возможные пути к разоружению, нежели допускать постоянные перегибы. Очевидно и то, что СОИ не только не заменит собой ядерного оружия, но явится существенной прибавкой к уже существующим арсеналам. ,
Он
Миттеран встречался за несколько дней до своего визита в Москву с Рейганом и сказал, что его никак не убедили аргументы Президента США. Вера Рейгана в эффективность СОИ в качестве панацеи, иронически заметил он, носит скорее мистический, чем рациональный характер.
— В беседах с американцами, — говорил Миттеран, — я довольно откровенно спрашивал, чего они конкретно добиваются. Заинтересованы ли они в том, чтобы Советский Союз имел возможность направлять больше средств на цели экономического развития за счет снижения в своем бюджете доли военных расходов? Или же, напротив, США стремятся измотать Советский Союз путем гонки вооружений, оторвать СССР от его глубоких корней, заставить советское руководство все больше и больше средств выделять на непроизводительные расходы, на цели вооружения? Я откровенно сказал Рейгану: первый выбор означает мир, а второй — войну.
Сходство наших взглядов по главным проблемам международного развития позволило мне к концу третьего дня переговоров констатировать:
— Мы были едины в том, что ныне международное положение имеет тенденцию к обострению. Это требует как со стороны Востока, так и со стороны Запада умножения усилий в поисках новых подходов для нормализации обстановки. Из бесед с вами я вынес впечатление, что мы оба не хотим разрушения существующих на сегодня механизмов сдерживания гонки вооружений — Договора по ПРО и Договора ОСВ-2. Напротив, мы за их укрепление. Тем более что, как я понимаю, оба мы также твердо убеждены в том, что нельзя допустить перебрасывания гонки вооружений на другие области — я имею в виду космос. Таким образом, у нас есть близость и совпадение позиций по принципиальным вопросам, что, разумеется, не исключает различий по конкретным аспектам отдельных проблем.
Что же касается «отдельных проблем», то здесь, конечно, были шероховатости, в том числе и в сфере двусторонних отношений. К примеру, торгово-экономическое сотрудничество. Ряд лет Франция имела отрицательное сальдо в торговле с СССР и почти на каждой встрече французская сторона ставила вопрос об увеличении нами закупок французских товаров. На деле получалось так, что именно та продукция, которая нас интересовала, оказывалась в «запретных списках» КОКОМ, где тон задавали американцы.
Я поднял эту проблему. Приведу, по-моему, довольно любопытную выдержку из нашего диалога.
«ГОРБАЧЕВ. Господин президент, вы ведь сами знаете: зачастую, когда мы обращаемся, например, к Франции с предложениями продать нам то или иное оборудование, мы сталкиваемся с тем, что разрешение на продажу производимых во Франции товаров запрашивать приходится совершенно в другом месте. И такого разрешения французские фирмы часто получить не могут.
МИТТЕРАН. Я хорошо вас понял, господин Генеральный секретарь. Дайте мне хоть сейчас список французской продукции, которую вы хотели бы приобрести, и я уверяю вас, вы все получите. Я лично об этом позабочусь.
ГОРБАЧЕВ. Мы поручим Совету Министров составить такой список. Однако я далеко не уверен, что не придется запрашивать позволения у «Вестингауз» или какой-либо другой заокеанской фирмы, а в конечном счете у властей другой страны.
МИТТЕРАН. Передайте такой список. Еще здесь, в Москве, я своей рукой вычеркну те, видимо, немногие запросы, которые могут подпасть под указанную вами категорию. Все остальное мы вам поставим. Важно, чтобы в составленном вами списке не все затрагивало так называемую «чувствительную технологию».