Жизнь и смерть в Средние века. Очерки демографической истории Франции
Шрифт:
Явно заниженную оценку численности детей содержат и суммарные данные Сен-Жерменского и Реймсского полиптиков о соотношении детей и взрослых. По первому из этих полиптиков число детей составляло 105,7% числа взрослых, по второму – 105,1%. Поскольку отделившиеся от отчих семей старшие дети включены в число взрослых, последнее явно преувеличено, а число детей, соответственно, преуменьшено. Какому ежегодному приросту населения соответствует это преуменьшенное соотношение поколений? Принимая за длину поколения интервал в 25 лет 166 , получаем ежегодный естественный прирост в 0,2–0,22%. Эти данные не позволяют согласиться с предпринимавшимися в течение последних 10–15 лет попытками констатировать, основываясь на материалах использовавшихся выше полиптиков, стагнацию или даже спад населения в каролингской Франции IX в. 167 Необоснованность этих попыток тем боле явна, что они не предусматривали необходимой дифференциации разных поколений «взрослых».
166
Чтобы избежать преувеличения демографического роста, мы избираем длину поколения по ее наивысшей оценке. См.: Fossier R. La noblesse picard au temps de Philippe le Bel // La noblesse au Moyen Age. P., 1976. P. 122: длина поколения для знати 20 лет; Renouard Y. La notion de generation en histoire // RH. 1953. № 1:
167
Рефераты работ, в которых выдвигалась эта точка зрения, см. в наших обзорах: Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. М., 1984; см. также: Fossier R. La fortune historiographique… P. 54, et s.
Выявленные по каролингским полиптикам IX в. данные о средней численности детей на семью подтверждаются и некоторыми другими, в первую очередь актовыми, материалами. Судя по ним, можно предполагать небольшое увеличение средней численности выживших детей в семье в период с VIII по Х в. с 2,2 в VIII в. до 2,8 в IX в. и до 3,0 в Х в. С учетом же неполноты описания детей в актах можно предполагать, что общее число детей у крестьян составляло (на детную семью) в VIII в. около трех, в IX в. более трех, в Х в. около четырех, из которых до взрослого возраста доживали в VIII–IX вв. около двух, а в Х–XI вв. около трех детей 168 . Аналогичны наблюдения А. Делеажа, изучавшего бургундские памятники IX–Х вв.: из 169 учтенных крестьянских домохозяйств семейные пары были в 135 (79%) из них; из числа женатых бездетными были лишь 7 (5%) крестьян; среднее число детей (на детную семью) около трех детей 169 . Примерно ту же цифру – 2,8 – называет М. Делош, подсчитавший число детей в 762 семьях, упоминаемых в Реймсском картулярии 170 . Сходные оценки дают Ф. Лот, Ж. Дюби, П. Гийом и Ж. Пусу и другие исследователи 171 . Как видим, есть немало оснований оспорить чересчур пессимистические оценки демографической ситуации IX–Х вв., которые были предложены в 70–80-х годах Ж. П. Брежи, Ж. Вердоном, Ж. П. Поли, Д. Херлихи, Р. Фоссье и др.
168
Габдрахманов П. Ш. Демографическое развитие… С. 85–97.
169
Deleage A. La vie rurale en Bourgogne jusqu’au debut du XIe siecle. Macon, 1941. P. 576.
170
Цит. по: Levasseur E. La population francaise. P., 1889. T. 1. P. 133.
171
См. об этом: Бессмертный Ю. Л. Структура… С. 35 (примеч. 10).
Все это, однако, не значит, что реальное число выживших детей на семью было во всей Франции таким же, как в только что приведенных случаях. Уже отмечалось, что дошедшие до нас полиптики, картулярии и иные описания в своей основной массе отражают ситуацию главным образом в наиболее интенсивно развивавшихся местностях. Социально-экономический и демографический рост в целом во Франции VIII–Х вв. был, несомненно, ниже. Но даже если прирост населения составлял в среднем хотя бы половину той заведомо заниженной цифры, которую мы приводили, – не 0,2% в год, но лишь 0,1% в год, – то и в этом случае можно констатировать известный прогресс. Видимо, уровень выживаемости детей в целом все же превышал уровень детской смертности, сколь бы последний ни был значителен.
Что касается среднего возраста смерти взрослых, то его определение для каролингского времени наталкивается на почти непреодолимые трудности. Это же следует сказать и о средней продолжительности жизни. Не располагая серийными данными, исследователь, стремящийся определить абсолютную величину этих параметров, обречен на произвольные допущения 172 . Источники информируют нас – и то весьма ненадежно – о возрасте смерти отдельных представителей знати, да о редкости среди них людей старше 45–50 лет. Так, известно, что из 28 меровингских королей (от Хлодвига до Теодорика IV) перевалили за 50-летний рубеж лишь трое 173 . Каролингские короли жили как будто бы дольше; неясно, однако, отражал ли этот факт общее увеличение продолжительности жизни или же только упрочение политической стабильности, помогавшее каролингским королям чаще умирать в собственной постели. Еще менее достоверны раннесредневековые данные, касающиеся церковных иерархов, якобы доживавших благодаря «праведной жизни» до совершенно сказочного возраста 174 .
172
Дж. Рассел приводит таблицы средней продолжительности предстоящей жизни для шести возрастов (0–6, 7–13, 14–19, 20–39, 40–50, 60 и старше), рассчитанные им по казуальным данным для Западной Европы в целом. См.: Russell J. C. The control of late ancient and medieval population. Philadelphia, 1985. Р. 136–137, 162, 175, 190. Разные таблицы характеризуют периоды 1–542, 542–750, 750–1000, 1000–1348, 1348–1500 гг. Обращает на себя внимание тот факт, что в этих таблицах, по необходимости абсолютизирующих фрагментарные показания источников, относящиеся к разным странам и регионам, длительность предстоящей жизни оказывается для ряда возрастов либо почти неизменной, либо изменяющейся совершенно необъяснимым образом. Так, длительность предстоящей жизни для второго возраста детства (7–13) остается практически одинаковой и в 542–750 гг., и в 650–1000 гг., составляя соответственно 11,5 и 12 лет. Зато в следующем, особо благоприятном периоде – 1000–1348 гг., – она сокращается (!) в 1,5 раза, до 7–8 лет. Более реалистичны оценки, постулируемые для VII–IX вв. М. Рушем (длительность предстоящей жизни при рождении – 30 лет, средний возраст смерти у взрослых – 45 лет, рождаемость – 45‰, смертность – 45‰) (см.: Rouche M. Les premiers fremissements de l’Europe // Le Moyen Age. T. 1. P. 456) или же Г. Гетцем (длительность предстоящей жизни при рождении – 25–32 года, детская смертность 40%, средний возраст смерти у мужчин – 47 лет, у женщин – 44 года. См.: Goetz H. W. Leben im Mittelalter vom 7. bis zum 13. Jh. Munchen, 1986. S. 28). К сожалению, однако, оба эти автора не приводят аргументов в подтверждение своих суждений.
173
Bouvier-Ajam M. Dagobert. P., 1980.
174
Так,
Отказываясь от установления продолжительности жизни в каролингское время в абсолютных цифрах, как и от точного измерения некоторых других демографических параметров, мы считаем более продуктивным выявлять хотя бы заведомо заниженную величину таких показателей. Именно этому служило проделанное выше определение минимальной численности детей, минимального соотношения детского и взрослого поколений, минимального ежегодного прироста. Подобную же цель преследует обзор косвенных данных о продолжительности жизни и ее различиях у мужчин и женщин.
Обратим прежде всего внимание на тот факт, что люди каролингского времени мало говорят о своих внуках (nepotes), дедах или бабках. Более того, самое понятие «nepos» сохраняет явную амбивалентность и, по мнению, например, Д. Бартелеми, подразумевает чаще племянника, чем внука. Не свидетельствует ли это о том, что внуки вообще сравнительная редкость? Вероятно, неслучайно деды и бабки упоминаются преимущественно в качестве покойных прародителей. (Это характерно, в частности, для памятников повседневной практики – актов, поместных описей, дидактических сочинений.) Видимо, дожить до собственных внуков (и стать дедом или бабкой) удавалось тогда очень немногим 175 .
175
Barthelemy D. Parente // L’histoire de la vie privee. P., 1985. P. 100; Goetz H. W. Op. cit. S. 28; Minois G. Histoire de la vieillesse en Occident. P., 1987. Chap. V; Габдрахманов П. Ш. Демографическое развитие… С. 112–113.
Этот факт в сочетании с тем, что известно о возрасте первого брака, позволяет ориентировочно оценить обычную длительность жизни. Если, вступая в брак около 15–20 лет, люди редко доживали до внуков, значит, они столь же редко умирали позднее 35–40 лет. Естественно, что Беда Достопочтенный в свои 60 лет казался современникам древним старцем, а то, что Карл Великий достиг 72-летнего возраста, представлялось его биографу Эйнхарду просто чудом.
Что касается различий в продолжительности жизни мужчин и женщин, то на первый взгляд сведения об этом выглядят более конкретными. И в актах, и в описях, и в генеалогиях VIII–Х вв. обнаруживается преобладание числа вдов над числом вдовцов: в ряде местностей оно оказывается двукратным 176 . К сожалению, однако, это соотношение парадоксальным образом не согласуется с численностью в тех же местах взрослых мужчин и женщин, так же как и с соотношением мальчиков и девочек: в обоих последних случаях обнаруживается явное преобладание лиц мужского пола 177 . Констатация этого противоречия и анализ его истоков побудили специалистов отказаться от того, чтобы видеть в превышении числа вдов над числом вдовцов свидетельство большей продолжительности жизни женщин. Это превышение связывают как с более ранним вступлением женщин в брак (вследствие чего жены были, как правило, моложе своих мужей), так и со сравнительной сложностью для многих вдов вступить в повторный брак. Действительное же соотношение уровня смертности лиц разного пола считается более обоснованным определять по сопоставлению их численности в том или ином возрастном классе. Так явное преобладание мужчин среди взрослых специалисты связывают преимущественно с высокой смертностью женщин при родах и с их гибелью во время военных раздоров 178 .
176
Блонин В. А. Крестьянская семья… С. 124, 239, 244; Габдрахманов П. Ш. Демографическое развитие… С. 114.
177
Об этом свидетельствуют, в частности, подсчеты индекса пола по Сен-Жерменскому полиптику (Бессмертный Ю. Л. К вопросу о положении женщины… С. 107; ср.: Herlihy D. Op. cit. P. 63–70), а также по Реймсскому и марсельскому полиптикам (Блонин В. А. Крестьянская семья… С. 237, 241) и по северофранцузским грамотам (Габдрахманов П. Ш. Демографическое развитие… С. 113–114).
178
Herlihy D. Life expectancies for women… P. 1–16; Fossier R. La femme dans les societes occidentales. Poitiers, 1977. P. 96–97; Idem. Enfance de l’Europe… P. 929–931. В одной из более поздних работ Д. Херлихи предложил объяснять повышенную численность мужчин в Сен-Жерменском полиптике случаями их дублированного описания. Однако предпринятые им подсчеты показали, что даже если принять во внимание все подобные казусы, на 100 женщин все-таки будет приходиться 119 мужчин (Herlihy D. Medieval households. P. 66–70)..
Не оспаривая влияние этих моментов на среднюю продолжительность жизни женщин, мы тем не менее не считаем их достаточными для характеристики половозрастных различий в смертности и особенно для их объяснений. Обратим прежде всего внимание на тот факт, что численное неравенство полов в крестьянской среде обнаруживается уже в детском возрасте. Судя по ряду поддающихся статистической обработке памятников, число мальчиков намного превышает число девочек. Видеть причину этого только в недоучете девочек трудно (хотя он, несомненно, имел место). Такой недоучет можно предполагать, например, в актах или хрониках, где при описании семей женское потомство подчас просто игнорируется. Гораздо менее вероятен он в полиптиках, где лица женского пола выступали как субъекты обложения специфическими повинностями, так что недоучет девочек угрожал землевладельцу фискальными потерями. Между тем именно в полиптиках доля девочек среди детей особенно часто уступает (порой в полтора и более раза) доле мальчиков. Численное неравенство полов в крестьянстве закладывалось, таким образом, в детстве.
Американская исследовательница Э. Коулмен предложила в свое время объяснять это недостаточной заботой родителей о выхаживании новорожденных девочек, что могло обрекать их на смерть 179 . Уязвимость использованной Коулмен методики и ошибки в подсчетах вызвали справедливую критику ее построений. Не подтвердились и тезисы Коулмен о прямой зависимости доли мальчиков в крестьянских семьях от земельной обеспеченности семьи, числа детей в ней или же обширности домохозяйства 180
179
Coleman E. R. L’infanticide dans la haut Moyen Age // Annales E. S. C. 1974. № 2.
180
Бессмертный Ю. Л. Демографический анализ деревни IX в. на территории Парижского бассейна // Демография западноевропейского средневековья… С. 87–101.
Конец ознакомительного фрагмента.