Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность
Шрифт:
Кивнув сам себе, пошёл к «учителю», получать нужное количество бумажек.
Глава 41
1 сентября 1938 года — 14 сентября 1938 года
— Поклон! — ровный и аккуратный. — Палочки! — кончиком вверх, рядом с лицом, а теперь резкий взмах вниз. — Разойтись! — разворачиваюсь спиной к своему оппоненту и делаю ровно десять шагов.
Ученическая дуэль. Точнее — занятия по ним.
— Дуэль! — профессор Акоста махнул рукой, в такт сказанному слову и я открыто улыбнулся
Джеймс скривился. На этом уроке у меня с ним была уже вторая дуэль, а если считать до него — пятая, так что парень успел прочувствовать разницу навыков.
Откровенно крутанул палочку между пальцами, борюсь с желанием подбросить её. Глупый жест, так любимый Гриндевальдом. Кажется, теперь я приобрёл часть его привычек. Интересно, а от отца что-то взял? Надеюсь — чуть большее мастерство Рун, но почему мне кажется, что это не так..?
Едва заметно прищурив взгляд, вижу сотни нитей и связей, которые исходят от моего противника. Забавно, что я могу сделать так…
Протянув руку, я напрягаю собственную силу, которая на миг окрашивает ладонь оранжевым — если смотреть в магическом зрении, само собой.
Палец, словно при игре на гитаре, касается одной из нитей, натягивает её и отпускает.
— А-ах! — корчится Рид, накинувший на себя бесполезный Протего. Нет, от такого защититься ты не сумеешь. Не знаю, какую клятву или связь я затронул, но это больно! Чертовский, сука, больно! На себе проверял! И способ защиты от подобного лично я пока что не знаю.
— Ступефай, — открыто бросаю в него тонкий луч, но Джеймс, несмотря на боль, всё-таки уворачивается. Я не забрасывал его лучами, как делал некогда, во время дуэли с Валери и не применял свои изысканные приёмы на скорость, нет — это было издевательство. Я давил его, унижал всеми своими силами.
Мягкими, пружинистыми шагами направляюсь по кругу, демонстративно даже не глядя на противника. Рид немного оправился от боли и направил на меня палочку.
— Экспеллиармус, — выкрикнул он обезоруживающее. Наверное, самое бестолковое, что только мог применить.
Может, позволить ему попасть? — лениво подумал я, после чего подбрасываю палочку вверх и принимаю на себя луч заклинания, который… ничего не сделал. Оружия-то в руках не было!
Через миг палочка упала прямо в ладонь и тут же направилась на свою цель.
— Мимбл Вимбл, — детское проклятие косноязычия. Фишка его в том, что оно медленное… — Коньюктивитус, — тут же, вслед, кидаю чары из арсенала «мгновенные». Вся их сложность — правильно попасть.
От последних, «мгновенных» чар, которые приводят к временной слепоте, Рида защитил его Протего, но силы на заклинание я не пожалел, так что щит просто схлопнулся и детское проклятие, с опозданием летящее следом, попало прямо в Джеймса.
— Акхр! — звонко воскликнул он, ведь его язык чуть ли не в прямом смысле этого слова, завязался в узел.
Чары отталкивания, применённые невербально, выстрелили в его левую ногу, заставляя споткнуться и пасть на одно колено.
—
Но мой противник лишь поднялся на ноги и… направил на меня концентратор.
— Кр-рабхр ер-рбонрст, — произнёс парень набор звуков, отчего получил лишь искру и поток дыма. Хах, будь палочка каким-то электроприбором, я бы сказал, что её замкнуло.
— Не умеешь? Не можешь? — деланно задумался, наблюдая за своим соперником. — Показать тебе что-нибудь интересное? — улыбаюсь я, отчего его перекосило. Я уже показывал ему «интересное» на прошлых дуэлях. Каждый раз дело заканчивалось Больничным крылом. Сейчас, чувствуется мне, всё будет аналогично.
Вообще, я уже вторую неделю, планомерно и жёстко, сразу, как изучил правила Дурмстранга, вызываю на дуэль своего недоброжелателя. А я ведь действительно не хотел этого! Просто когда вернулся, второго сентября, в школу, и поднялся в нашу гостиную, то чуть ли не нос к носу столкнулся с Джеймсом прямо в своей комнате. То есть — общей спальне. Оказалось, он один из моих соседей… Увы и ах.
— Объявился! — довольно выкрикнул Рид, — первый день, а уже нарушаем правила школы. Артефакты на область, даже защитные, применять запрещено, — его палец указал прямо на мой барьер, которым я окружил свою кровать и лежащие на тумбочке вещи. — Но не волнуйся, я уже сообщил профессорам. Вот-вот кто-то из них подойдёт и самолично со всем разберётся.
У него был на редкость самодовольный вид.
То есть… мои чары были приняты за артефакт? Без комментариев.
В дальнейшем обсуждении того, правильно ли привлекать к делу преподавателей, я не участвовал, а просто ждал. Даже не отвечал на чьи-либо вопросы, ибо не видел в этом смысла. Когда рыжий Аск начал расспрашивать меня о ситуации, просто пожал плечами и предложил подождать.
И вот, спустя десяток минут, до наших спален добрался ещё один мой старый знакомый — Норберт Бэйфсдорф.
— Вольфганг, — улыбнулся он мне, как старому другу, — и почему я ни капли не удивлён, увидев тебя в центре внимания?
— Сам не понимаю, как это работает, профессор, — зеркально улыбаюсь ему в ответ. — Мне сказали, что я принёс какие-то запрещённые артефакты.
— А ты приносил? — желающий было дотронуться палочкой до «подозрительного» барьера, Бейфсдорф резко дёрнулся назад.
— Профессор, — укоризненно сказал я, — как можно?
— Ну-ну, — хмыкнул он и всё-таки коснулся концентратором барьера. — Хм, как я и подозревал, всего лишь продвинутый двойной щит Оклюса-Карффа, ничего более. Прост, как табуретка. Накладывается сугубо чарами, без всяких артефактов. Применять заклинания в гостиной, классах и своих комнатах правилами не запрещается. Конечно, щит можно наложить и при помощи артефакта…
— Могу доказать, — пожимаю плечами, указав на шкафчик Рида. Вокруг него также образовался барьер.