Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность
Шрифт:
— Но они продолжают там существовать, — прерываю её. — И считаться лучшими. Элитой среди магов «обывателей». Как и в любой другой стране. Что в Германии, что в Британии, Франции, Италии… Везде. Ты — из семьи потомственных волшебников. Значит, разбираешься в теме. Так ответь мне.
— Что делает аристократа аристократом? — повторила девушка, проводя тыльной стороной руки по собственному лицу. Она задумалась. — Конечно же род. Поколения предков, чистая кровь, деньги… — пожала плечами. — Ещё знания. Уникальные и доступные лишь для них.
— Предки, кровь, деньги, тайные знания, — ухмыляюсь,
— Я… — моя соседка зависла. Она явно не знала что сказать, откровенно растерявшись. Но секунды шли, превращаясь в минуты. Наконец, девушка качнула головой. — Да. Этого достаточно. Так и зарождаются аристократы.
— Почему я слышу неуверенность в твоем голосе? — интерес в пикировке пропал. Тереза — лишь третьекурсница, хоть и одна из самых умных. — Почему Рид прекратил задирать меня, тебя, Берга? А почему тогда директор Кальб согласился дать мне серьёзные послабления расписания? Почему профессор Вензел дала разрешение Фриде на уход из школы, пусть и на выходных? Отчего весь мир смотрит на нашего Министра, Гриндевальда и трясётся от страха? Не знаешь?
Она молчала, взгляд был задумчив, пальцы едва слышно постукивали по столу.
— Власть, — звонко щёлкаю пальцем, — Вот что отличает аристократа. Имея власть, он берет всё, что захочет. Тайные знания, которые спокойно забираются у «обывателей», а потом объявляются «чёрными», деньги, должности… И женщин. Тех, которых захочет, — наклоняюсь ближе, пристально смотря на Терезу. Она не отводила взгляда, будто загипнотизированная. — Я обладаю такой возможностью, оттого и взял себе Альтенбург. По собственной прихоти. И она отлично справляется с возложенной ролью, — улыбаюсь. — Я ответил на твой вопрос, Тереза?
— Самый самовлюблённый ответ, который я слышала, — с трудом выдала она. — Ты только что заставил меня жалеть, что не являюсь аристократкой.
— А ты не жалела об этом раньше? — выгибаю бровь.
Девушка хмыкнула и уставилась мимо меня. Вперёд, на доску. Кладу ладонь ей на руку, заставляя вздрогнуть и обернуться.
— Хорошо что мы в школе, где можно налаживать друг с другом не только связи, но и простую дружбу, как считаешь?
Энгвист негромко рассмеялась. Чуть шире улыбаюсь в ответ.
— Время, — говорю ей, осознав, что соседка слишком отвлеклась и упустила этот момент из собственных размышлений. Глухо ругнувшись, Тереза убрала часы, а я успешно снял котёл.
— По единице каждому, — неспешно, хромая, прошёл мимо Грейман. — Зелье можете забрать себе.
— Спасибо, профессор, — почтительный кивок.
Как говорится, мне не сложно, а ему приятно. Вот только награда… это зелье, мягко говоря, мало где можно применить.
Известна история волшебника Сэмуэля Планкетта, который, чтобы избежать преследования жителей магловской деревни, подлил им в колодец Уменьшающее зелье. Об этом упоминал Зигмунт Бадж в своей «Книге зелий».
Сам же Бадж, в шестнадцатом веке, разработал свою собственную версию этого снадобья, которая, по его словам, «лучшее из всего, что вы можете найти». Это стало возможным из-за того, что он
Новая вариация оказалась настолько мощной, что когда он случайно разбил небольшой флакон с зельем на заросшем травой лугу за своим домом, вся пасшаяся отара овец уменьшилась до миниатюрных ягнят размером с небольших мохнатых мышей. Впоследствии Бадж также уменьшал овец до этих размеров, чтобы обогреть отару в очень холодные зимы, которые случались на острове Герметрей, на котором он проживал.
Но на кой чёрт мне кого-то уменьшать? Для этого есть специализированные чары. И хоть они напрямую зависят от магической силы, но её у меня как раз-таки выше крыши. Ещё и трансфигурировать могу, при нужде.
Однако, от подарков не отказываются, так что достаю набор колб, куда начинаю сливать зелье.
— Планируешь где-то использовать? — покосилась Энгвист.
— Разве что добавлю Джеймсу в кашу, дабы ему жилось веселее, — фыркаю на её слова. — Ибо где ещё оно мне может пригодиться?
Тереза задумалась, а потом ухмыльнулась.
— Половину мне, помнишь ведь?
— О, — ехидно киваю, — конечно. Даже не буду спрашивать, что ты собираешься с ним делать.
— Это верно, женщин нельзя спрашивать, зачем им то или иное зелье, — довольно соглашается она.
Остальные уроки прошли не так занимательно. На Истории Магии было интереснее рассматривать декольте профессора Майерс, чем слушать про формирование Международной Конфедерации Магов. Причём, занимался этим далеко не я один. Однако на вопросы, которыми женщина обстреливала класс, ответил лишь я. Из пялящихся, имею в виду.
Трансфигурация и вовсе не могла дать даже того, что я проходил с Дамблдором ещё в начале прошлого года. После Хогвартса же и вовсе подзабил на эту дисциплину. Ну да не страшно, сейчас, как я думал ранее, надо делать упор на те виды волшебства, по которым сложнее всего получить «Мастерство». Трансфигурация — достаточно популярная сфера магии, которую я легко смогу нагнать уже после войны. Так что пока есть ресурсы рода, надо пользоваться ими на максимум. Потому — Менталистика и Колдомедицина.
После трёх уроков отправился не в лабораторию, а на школьный обед. Сегодня в Дурмстранге пришлось задержаться, опять же по причине экзаменов. Бэйфсдорф попросил меня присутствовать на его следующем уроке, так как будет давать какой-то важный материал, играющий роль на теоретической части.
Со вздохом согласился. Пришлось сообщить Динде о задержке. Дедрику было плевать, но он всё равно удосужился долго разглагольствовать на эту тему. Типично и в его стиле.
Лично мне больше всего было жалко отрываться от изготовления своего будущего клона под номером «Три». Делал его максимально приближенным к собственной внешности, чтобы была возможность отправлять в Дурмстранг вместо себя. Плюс задал ему параметры роста. Правда немного корявые, надо редактировать. Да и вообще, пока он даже внешне напоминает какую-то огромную личинку. Халтура, в общем. Предстоит ещё куча работы. Вдобавок и Нагу надо доделывать, ибо уделяю ей всего час-другой в день, и то не всегда. Мерзость тоже давно «просится» на стол, так как оставлять её прогресс без внимания попросту преступно.