Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики
Шрифт:
— Все будет в порядке?
— Надеюсь, вернее уверен, батоно Тициан!
— Не вижу Геракла, где он?
— Отдыхает на море, батоно Тициан!
— В такое ответственное время — отдыхает? — Тициан сдвинул брови, но тут же расправил их. — Готов начинать?
— Да, — ответил я.
Потом я сел в кресло и пристегнул ремень. Трили махнул рукой, и Жюль поехал. Обогнув институт, грузовичок набрал скорость около 60-ти километров в час и въехал на этой же скорости во двор. Я дернул за рычаг тормоза, и автомобиль через свой задний мост, кардан и мой дискретный вариатор за несколько секунд разогнал маховик до 6 тысяч оборотов в минуту, передав ему всю свою
Таких кругов мы сделали несколько, и когда Трили сказал: «Хватит!», остановились. Янте быстро подошел к установке, расспросил об ее устройстве, особенно о новом вариаторе. Переводчик тщательно пояснил мой ответ. Я представил профессору показания расхода — по сравнению с эталонным кругом, расход топлива при движении с гибридом уменьшился вдвое. Янте восхищенно качал головой.
— Вот какие работы мы проводили в нашей провинции! — гордо сказал ему Тициан, и переводчик перевел это.
Довольные гости пошли в особый кабинет, где уже был накрыт гостеприимный грузинский стол. Мы же с Виктором Ивановичем украдкой разлили спиртик, который нам периодически выдавали, разбавили водой и выпили «за успех русской науки». «Криминальные» испытания были выиграны мной, настала пора переходить к конфронтации!
Конфронтация
Уехал отдыхать Хрущев — и его за это время сняли; отдых Горбачева в Фаросе тоже стоил ему карьеры. Таких примеров множество, но они никого не учат. Если ты сам слаб, а у тебя остается мощный конкурент, то хотя бы не уезжай на отдых в самое решающее время! Примеры конечно, солидные, но вот вам и более мелкий пример — зная, что автомобиль практически готов, испытай его, припиши себе все заслуги, а потом езжай себе хоть к такой-то матери!
Но нет, не терпится слабым руководителям сунуть голову в уже смазанную мыльцем петельку, где останется только затянуть ее! До приезда Геракла я провел еще несколько испытаний автомобиля с гибридной силовой установкой, составил акт испытаний, который подписали Бут, я, и водитель. Этот акт с удовольствием утвердил Авель Габашвили, в очередной раз обозвав Геракла идиотом.
Перед самым приездом Геракла я вынул из установки некоторые штифты, нарушив центрацию валов, затянул некоторые гайки и, наоборот, ослабил другие, сделав установку неработоспособной. Когда мы встретились с Гераклом на работе, он уже знал об испытаниях — видимо доброхоты позвонили.
— Как ты посмел проводить испытания без начальника отдела? — был первый его вопрос ко мне.
— Уважаемый Геракл, ты с отдыха приехал или с зоны? Почему такой вздрюченный?
— Как ты со мной разговариваешь? Что такое «вздрюченный»?
— Дрючить — это синоним слова «трахать», а это, в свою очередь, синоним…
— Да ты что, совсем распустился здесь без меня? — начал повышать голос Геракл.
— Батоно Геракл, если не умеешь с людьми культурно говорить, иди овец паси. У тебя, кажется, предки мецхваре были! («мецхваре» — по-грузински «овечий пастух» — это не только профессия, но еще прозвище тупого, малограмотного человека. Как-то Геракл обмолвился мне, что предки его пасли овец в Кахетии). Крики и визг Геракла собрали всех сотрудников
— Я увольняю тебя! — кричал Геракл, делая рукой жест Юлия Цезаря.
— Меня только директор уволить может, — спокойно ответил я, — как и тебя тоже. А на твои грубые слова я напишу начальству докладную!
И я быстро настрочил докладную записку на имя зам. директора по научной работе Авеля Габашвили, где жаловался на грубость и самоуправство со стороны начальника отдела Маникашвили в ответ на мою напряженную работу в период его отдыха на море. Не теряя времени, я зашел с этой запиской к Авелю и показал ему ее. Тот внимательно прочел докладную, пригласил меня присесть и поручил секретарше срочно вызвать к нему Маникашвили.
Пока Геракл поднимался к Авелю, тот быстро расспросил меня по существу вопроса. Тяжело дыша, Геракл вошел в кабинет зам. директора.
— Рашия сакме, батоно Геракл? («В чем дело, господин Геракл?») Что ты такой злой с отдыха приехал? Вот Нурбей за тебя всю работу сделал, батони Тициан остался доволен, немецкий профессор тоже, а ты еще ругаешь его, уволить хочешь?
— Да нет, батоно Авель, никого я увольнять не хочу, просто с языка сорвалось, но я приказывал не испытывать автомобиль без меня…
— А батони Тициан приказал показать машину в действии! Немецкие профессора ждать не будут, когда ты с моря приедешь! — громко, по начальственному, пояснил Гераклу Авель.
— Батоно Авель, прошу освободить меня от работы в отделе Геракла: после таких слов перед всем коллективом, я не могу там больше работать! — твердо заявил я.
— Хорошо, я подумаю, в какой отдел тебя перевести, а сейчас идите и успокойтесь! — выпроводил нас Авель.
Я добился, чего хотел и весело шел рядом с Гераклом. Тот аж лопался от злобы.
— Иуда ты, а не друг, после этого! — громко уже во дворе при зеваках заявил мне Геракл.
— Тамбовский волк тебе друг, а не я! — почти криком ответил я, провоцируя ссору при народе. Собралось во дворе уже почти пол-института, даже любопытные курды стали заглядывать: что это «наука» так орет друг на друга. Децибеллы нашей ругани все нарастали, как вдруг Геракл использовал неспортивный прием.
— Хорошо, пусть нас двоих уволят, я хоть шофером устроюсь работать, а ты — слепой очкарик, тебя даже шофером не возьмут! — сморозил явную глупость Геракл. Как говорят, «на свою же голову».
Я рассвирепел, и вдруг наступило уже привычное для меня в этих случаях потемнение в глазах и головокружение. Почувствовав себя где-то в стороне и выше от толпы, я увидел себя и Геракла в ее центре. И я услышал исходящие от моей фигуры незнакомые слова, отчетливо сказанные чужим голосом:
— Я уволюсь раньше тебя; тебя же уволят через три месяца после меня. Шофером ты работать не сможешь, так как потеряешь глаз!
Постепенно я вошел в свое тело, народ вокруг нас безмолвствовал. Я повернулся и молча прошел через расступившуюся толпу. Маникашвили, также молча, ушел в другую сторону. Я вспомнил все предыдущие случаи с таким необычным моим состоянием. Детский сад, которому я посулил пожар — сгорел. На целине я пообещал снег и потерю урожая с увольнением за это Тугая — и это исполнилось. Разозлившись почему-то на Танин цех, я пожелал взрыва и схода крана с рельсов — так все и вышло. Пообещал бывшему любовнику Тани — Витьке скорую тюрьму, и это сбылось! Это необычное состояние всегда сопровождалось чужим голосом и словами, головокружением и потемнением в глазах, а также иногда я начинал ощущать себя где-то в стороне от места событий и смотреть на происходящее со стороны.