Жизнь как на ладони. Книга 1
Шрифт:
– Ванька, Ванька!
Тимошка уже слышал, что в Петербурге так часто называют извозчиков, и понял, что его хотят довезти до самого дома.
– Поезжай, Тимошка, не отказывайся, – попросил его Всеволод. – Я тебя никогда не забуду.
– Дай Бог, ещё увидимся, – по-взрослому попрощался с ним Тимка. – Если выпадет минутка и я мимо твоего дома буду пробегать, может, повезёт хоть мельком тебя увидеть.
Глядя на такое трогательное прощание, лакей прослезился от умиления и уже ласково подтолкнул Тимошку к подъехавшей пролётке:
– Садись, не задерживайся, да дорогу не забудь показать.
Он
– Не балуй у меня, доставь парня по назначению. Я твой номер на всю жизнь запомнил.
– Не сумлевайтесь, ваше благородие! Домчим в наилучшем виде, – лихо отрапортовал возница и щёлкнул кнутом. – Вези, касатка!
Коляска, шурша колёсами на резиновом ходу, двинулась по уже знакомым улицам вдоль набережной небольшой речушки с названием Фонтанка. Тимошка, откинувшись на сиденье, думал о том, что князь Всеволод, наверняка, очень одинок в своём роскошном особняке, битком набитом людьми, и живётся ему там в сто раз хуже, чем самым распоследним, но дружным беднякам в их селе. Он вспомнил сельского пастуха дядю Колю, всегда окружённого ватагой детишек, и с грустью подумал, что ещё не скоро увидит его младшую дочку Любку, с которой так весело было бегать на пастбище – относить дяде Коле нехитрую еду, а взамен приносить целые охапки душистых берёзовых веников с чуть липким молодым листом.
– Сюда? – извозчик остановил лошадь около запертых ворот дома Арефьевых.
– Сюда.
Тимошка дождался, когда коляска скроется за поворотом, осмотрелся по сторонам, перелез через решётку и на носочках пробрался в свою комнату. Всё тихо. Он посмотрел на часы: они показывали три часа утра. Тимка разделся, юркнул под одеяло и мгновенно провалился в сон.
Разбудила его горничная Маша. Она с шумом откинула занавеску, распахнула окно, наслаждаясь свежестью ясного летнего утра, и ехидно прощебетала:
– А для тебя, Тимошка Петров, есть новость.
19
Тимошка вскочил с уютной кровати, словно подброшенный вверх тугой пружиной. Первая мысль была о том, что кто-то из соседей заметил его, перемахивающего через ворота, и нажаловался Нине Павловне или Юрию Львовичу.
Тимка тщательно оделся и вышел поздороваться с хозяйкой. В гостиной сидела одна Зиночка. Девочка подозрительно посмотрела на него и вздёрнула носик:
– Тебе принесли посылку. Любопытно, от кого бы это?
Изящным жестом она указала на лежащий на столе свёрток в мелованной бумаге с чёткой надписью «Тимофею в собственные руки». От радости Тимошку прямо в жар кинуло. Точно от дяди Пети! Раз шлёт посылку, значит, у него всё хорошо, и он жив и в добром здравии. Но тут же остановился – нет, наверное, не от дяди Пети, иначе Зиночка не спрашивала бы его, от кого это, и не сидела в карауле около посылки, не сводя с неё удивлённого взгляда.
Мальчик потрогал пакет ладонью. Он был тяжёлый и плотный. Интересно. Тимошка позвал Нину Павловну, с волнением разрезал бечеву тяжёлыми ножницами и развернул похрустывающую свежестью бумагу. Под ней оказалась толстая книга в зеленоватом кожаном переплёте с тиснёной надписью «Альфред Брем. Путешествие по Нилу».
– Весьма загадочно, – заметила Нина Павловна, внимательно исследовав неожиданный подарок, – ни надписи, ни визитки.
Тимка покраснел, прижал книгу к груди и торопливо пошёл к себе в комнату. Его душа была переполнена любовью и благодарностью. Он догадывался, что эту книгу прислал для него Всеволод.
«Я буду хранить подарок князя Езерского на самом видном месте, – думал Тимошка, поглаживая рукой яркие картинки неведомых животных и разглядывая страницу за страницей. – Вот она, моя змея».
Он остановился на странице с рисунком королевского питона и долго любовался затейливым узором на змеиной коже. И какая только животинка не появится на свет Божий! Тимошкины мысли перекинулись на ночное приключение и странную старуху, которая второй день кряду попадается ему на глаза.
«Как же звали ту знаменитую актрису, которую шальная бабка лупила по спине? – подумал он. – Кажется, Сева назвал её Евгения Рассолова. Надо будет разузнать о ней у Нины Павловны».
Он услышал неуверенные шаги Танечки по коридору и выбежал ей навстречу поздороваться. Танюша словно бы ожидала Тимошкиного прихода. Она смело протянула к мальчику руку, и он, повинуясь какой-то неясной идее, сложил её пальцы в воронку, наподобие телефонного рожка, и громко сказал, поднеся губы к самому отверстию: «Тима, Тима», – а потом, как вчера, написал на её ладошке большую букву «Т».
Губы слепоглухой шевельнулись в безмолвном ответе, и Тимка обрадовался, что они с Танюшей сумели так быстро подружиться. Он взял девушку за руку и подвёл к открытому окну. Её лицо, освещённое тёплым летним солнцем, было удивительно спокойным и милым.
– Как жалко, что ты не можешь видеть этой красоты и никогда не услышишь моих слов, – сказал ей Тимошка. – Но ты не расстраивайся, мой дед говорил, что у каждого свой путь, и только Господь Бог знает, как для кого лучше.
Во дворе дома Тимошка заметил дворника Ивана Лукина и помахал ему как старому знакомому. Иван шутовски отдал ему честь и вытер вспотевший под пышным картузом лоб:
– Пора на прогулку. Ишь, какой денёк разгулялся. Нынче будет жара.
«А ведь и впрямь пора, – подумал Тимка. – Кирьян, поди, заждался».
На этот раз в больницу его повела горничная Маша. Как хорошо бежать впереди Маши по уже знакомому пути. Если бы девушка по дороге то и дело не останавливалась, чтобы поболтать с прислугой из соседних домов, они дошли бы за десять минут. Приятельницы Маши были, как правило, такие же, как она, – бойкие и симпатичные девушки, едва начинающие обживаться в столице. Особенно Тимошке понравилась острая на язык толстенькая Лена, которая смешно окала и ежесекундно хохотала, прихлопывая по бокам пухлыми ладошками.
– Иди, вон твоя больница, – сказала наконец Маша и подвела Тимошку почти к самому корпусу, около которого выстроилось несколько военных. – Я смотрю, здесь и солдатики есть.
Она проводила глазами строй молодых парней в артиллерийской форме и кокетливо поправила воротничок своей шёлковой блузки.
– Ты, Тимошка, беги по своим делам. Мне барыня приказала через пару часов тебя забрать. Будешь меня во дворе поджидать. А я – домой. У меня столько дел! Столько дел, прям не знаю, за что хвататься!