Жизнь, какая она есть
Шрифт:
«С чего ты решил?»
« People , обложка»
Все еще ничего не понимая, я вышел в интернет и загуглил. И когда перед моими глазами оказался скриншот журнала, я обомлел. Твою мать.
Там были мы. И ее мудак наверняка знает об этом.
Словно как по команде я повернул голову к окну и увидел, как от ее дома отъезжает черная БМВ.
19.
Я не знаю, сколько времени я проплакала, но в какой-то момент спустилась мама, и я ощутила на своих плечах ее теплые руки. Она приподняла меня с дивана и крепко обняла.
– Ну, солнышко, перестань. Ты ведь все объяснила ему?
– Д-да! – выдавила я. Мое лицо опухло от слез, а глаза превратились в узкие щелочки. – Но он… у-ушел.
– Милая, - мама ласково улыбнулась. – Он вернется. Он любит тебя, Юленька. Никита не из тех людей, кто оставит все это просто так…
Тут вдруг как по мановению волшебной палочки, дверь в дом отворилась, и на пороге появился Никита – его пальто чуть-чуть намокло от дождя, а лицо было спрятано под непроницаемую маску.
– Ну? Все получилось? – мама подняла на него взгляд. Я беспомощно поглядела на нее, а затем на него. Никита кивнул, поджимая губы. Я поразилась негласной договоренности, возникшей между ними. Мама встала, отпуская меня, и направилась на кухню со словами:
– Я поставлю чай, нам всем нужно успокоиться.
Мы остались наедине, и я поджала под себя ноги, вытерла лицо, совершенно не понимая, что сделать дальше.
Никита разулся и повесил пальто. Безмолвно, не глядя на меня. Затем шагнул в гостиную и сел на край кресла, стоявшего напротив.
Я глядела на него во все глаза, мысленно взывая к Господу, чтобы он вымолвил хоть слово. Одно маленькое слово.
– Я разговаривал с главным редактором «People». Кто-то из редакторов слил в сеть эту фотографию, сделанную под обложку журнала. Нам повезло, что она распространилась только по Интернету. Я пообещал подать в суд за клевету на «People», если они издадут его в этом виде. Вечером журнал выйдет с другими новостями на обложке.
– С-спасибо, - я подавилась этим словом, глядя на него во все глаза. Он по-прежнему оставался моим героем-спасителем, и меня всю затопило чувство небывалой благодарности.
– Но тем не менее, его увидели, - продолжал он. – Нужно дать опровержение. Или подтверждение слухам.
– Что? – ужаснулась я. – Никакого подтверждения! Я могу опровергнуть все это прямо сейчас.
– Ты не можешь объяснить все так, как рассказала мне, - сказал Никита и посмотрел мне в глаза. Он выглядел ужасно усталым и расстроенным.
– То есть, я не могу сказать правду? – уточнила я, подняв брови.
Он покачал головой.
– Нет, не можешь. После нее пойдет еще больше слухов. Они уже идут – люди возмущены твоим поступком, а мой твиттер звенит, не переставая, - уголок губы Никиты дернулся, словно бы он находил это смешным.
– И… что я должна сделать? – выдавила я, чувствуя себя на грани обморока. Уставившись
– Мы, - сказал Никита. Я медленно подняла голову и поглядела на него – он не улыбался и не был зол. Он смотрел на меня с усталостью и спокойным принятием ситуации.
– Мы? – прошептала я, сминая ткань платья в руках. – Ты… мы.. не все кончено?
Никита облизал губы, затем отвел взгляд в сторону.
– Ты же знаешь, что я могу позволить тебе разбить мое сердце миллион раз, Юля. Зачем ты спрашиваешь очевидное?
Я по-прежнему не понимала, что он говорит, и тут он поднял голову и встретился с моими глазами.
– Разбей мое сердце. Разбей хоть тысячу, хоть миллион раз, если хочешь. Все равно оно твое. Навсегда.
Я задохнулась от нахлынувших эмоций и попросту не смогла больше сидеть на месте. Я сорвалась с дивана и кинулась на кресло, обхватывая Никиту руками и неудобно приземляясь на его колени. Зарывшись носом в его шею, я расплакалась. Как до этой секунды я могла думать, что знаю, что такое любовь? Никогда прежде я не испытывала ничего, что могло бы сравниться с этим растущим и ширящимся в груди чувством, расцветающим в моем сердце и наполняя каждую клетку безграничным теплом.
–Я не позволю твоему сердцу разбиться… – прошептала я.
Он выпростал руку из-под моих объятий и погладил меня по волосам. Я отклонилась в сторону и запечатлела на его губах поцелуй. Им я попыталась выразить все мое сожаление, всю горечь и боль за то, что обидела его. Никита ответил на поцелуй, и это единственное, что было важно сейчас. Он любил меня. Он так любил меня. А я любила его. Вопреки всему, что произошло, он оставался рядом. Я не должна сомневаться в себе и ставить под его сомнения свои чувства. Они очевидны, и я действительно хочу, чтобы он это понимал.
– Никто и никогда не заменит мне тебя, слышишь? – прошептала я в его губы, сжимая обоими руками его щеки. – Ни за что.
– Хорошо, - прошептал он мне в ответ. – Хорошо, малыш.
– Прости меня, пожалуйста…. Я так тебя люблю, - все еще держа руки на его щеках, выговорила я, чувствуя, как градом катятся слезы по моему лицу.
– Больше жизни, - просто ответил он и мягко улыбнулся мне.
Наверное, я сумасшедший. Да, определенно. Именно поэтому я толкаю дверь в дом котенка и … застываю на пороге. Картина маслом. Кресло. Спина мудака. И калачиком свернувшаяся на коленях у него Юля. Его рука гладит медные волосы, она что-то тихо ему говорит.
Из моего горла вырвался непроизвольный рык. Я потерял контроль, руки сжались в кулаки, ноги понесли меня вперед, но тут маленькая женская рука с золотым кольцом на безымянном пальце уперлась мне в грудь. Переведя взгляд, я увидел уставшую женщину с теплыми карими глазами и рыжими волосами в пучке.
– Руслан, перестань… - зашептала она и устало покачала головой. – Твоя война заведомо проиграна, милый мальчик. Время не стоит на месте. Оно спешит. И те минуты, что были так тебе дороги – безвозвратно ушли… Оставь ее. Пожалуйста.