Жизнь казалась прекрасной
Шрифт:
На меня смотрели, ни больше ни меньше, умные и понимающие глаза античного мыслителя.
«Профессор, — усмехнулась я. — Только очков не хватает!» Грета, немецкая овчарка моей старой подруги Ирки, одобряюще вильнула хвостом. Собака, уткнувшись огромной мордой в мои колени, жалобно заскулила, упрекнув меня в бессердечии. Уже целых полчаса она требовала вывести ее на прогулку. Вообще-то собак я люблю, но в эту минуту мне особенно не хотелось отрываться от покера в компьютерном казино.
«Эгоистка!» — резонно заметил внутренний голос,
«Делать нечего, — вздохнула я и развела руками. — Придется собираться на улицу. Вот не было печали!»
Мороку с Гретой Иринка подкинула мне с утра пораньше. Взяла меня, так сказать, тепленькой и не вполне проснувшейся, заявив с порога, что у нее путевка «горит», а меньшого брата, то есть… сестру, оставить не с кем. Я не успела возмутиться, как она, что-то прощебетав о настоящей дружбе, торжественно вручила мне поводок, а заодно и ключи от своей квартиры, чтобы я иной раз сумела туда наведаться: цветы полить или пыль смахнуть. Ну мало ли что…
«Всего-то на недельку», — умоляла она. Я от такой наглости просто онемела, хотя за долгие годы нашего знакомства привыкла к ее манерам, и они меня перестали удивлять.
«Я знала, что ты мне не откажешь!» — радостно воскликнула Ира, прежде чем я успела рот открыть, и закрыла дверь прямо у меня перед носом. Такое нахальство я могла вытерпеть только от нее! Впрочем, она тоже меня выручала неоднократно, так что… Долг, как известно, платежом красен.
К тому же я совсем недавно закончила свое очередное расследование и немного заскучала, а собака, по моим представлениям, могла бы скрасить серые будни без риска, преследований и «китайских» головоломок. Я даже стала подумывать, что в Тарасове нормализовалась криминальная обстановка, а кривая преступности пошла на убыль, так как мой не умолкающий доныне телефонный аппарат угрюмо молчал несколько суток подряд.
Так я и оказалась в обществе Греты, которая недоумевала, почему частный детектив Татьяна Иванова не любит вечерних прогулок. Впрочем, вряд ли она догадывалась о роде моих занятий, пожалуй, я немного преувеличивала ее сообразительность.
«А если бы ты знала, как я ненавижу вставать чуть свет?!» — обратилась я к ней, но Грета прервала мой монолог пронзительным лаем, очевидно, подозревая, что под «чуть свет» я подразумеваю прогулки утренние.
«Допрыгалась? — возмущался внутренний голос. — Прекращай издеваться над животным!»
Я мысленно возразила ему, что, скорее, — досиделась! На экране у меня как раз выпал флеш, но совесть моя все-таки заговорила, и я отключила питание компьютера от сети. Грета дождалась своего звездного часа!
В парке было безлюдно, если не считать нескольких таких же продрогших, как я, собачников. Я усмехнулась, заметив, что отождествляю себя с хозяевами выгуливаемых бульдогов, болонок и пуделей, будто и не собираюсь расстаться с Гретой через неделю.
Овчарка, почуяв свободу, радостно носилась по огненно-рыжему ковру из опавших листьев. Ее кожаный поводок я
Я подобрала с земли довольно большую палку и бросила ее с криком: «Апорт». Грета помчалась за ней, мгновенно среагировав на команду. В этот момент из-за скамейки вынырнула другая собака, кажется, эрдель. Правда, до конца в этом не уверена, так как не особенно разбираюсь в кинологии. Следом за ней устремилась ее хозяйка, крикнув вдогонку громкое «Фу!». Но терьер ее окрик проигнорировал. Я закурила, с интересом наблюдая, как она пытается настигнуть своего взлохмаченного питомца.
— Злата, фу! Прекрати сейчас же! Ко мне! — раздавалось снова и снова, но все так же безрезультатно.
Злата, настигнув мою овчарку, вцепилась зубами в палку с другого конца. Тогда я решила, что пора вмешаться. Избавившись от окурка, я велела Грете бросить ее трофей. Она с неохотой, но все-таки послушалась. Тогда и у эрделя пропал интерес к добыче. Ему, то есть ей, захотелось пообщаться со мной. Таким образом, я никак не могла избежать знакомства с хозяйкой Златы, которая размеренным шагом направилась в мою сторону. Издалека она показалась мне совсем молоденькой девушкой, но при ближайшем рассмотрении я поняла, что ошибалась на этот счет.
— Добрый вечер, — поздоровалась со мной высокая элегантная женщина лет тридцати — тридцати пяти. В черной расклешенной юбке почти до щиколоток она казалась стройнее, чем, как я полагала, была на самом деле. Ей удивительно шел изумрудно-зеленый мохеровый свитер, в котором она, правда, успела продрогнуть. Я подозревала, что последние минут десять хозяйка Златы мечтает исключительно о плаще или куртке.
Я кивнула в ответ.
— Вы отлично справляетесь с вашей собакой, — заключила она, съежившись от холода, и добавила: — Ночью обещали заморозки на почве, а я вот выскочила так, налегке, — женщина досадливо махнула рукой. Она заметно нервничала, и я предложила ей сигареты.
— Благодарю вас, — улыбнулась она и полезла в сумку за зажигалкой.
— Не стоит благодарности.
— А почему я раньше никогда вас здесь не видела? — поинтересовалась женщина, сделав пару затяжек. — Постойте-ка, а это разве не Грета? — удивилась она, предвосхитив мой ответ.
— Грета, — невозмутимо сообщила я, надевая ошейник на овчарку, которая так и норовила порезвиться со Златой, а затем пристегнула к нему карабин с поводком.
— Не понимаю, — растерялась женщина. Она то и дело убирала свои темно-русые волосы со лба.
— Мне ее подруга оставила, — объяснила я. — Так сказать, во временное пользование.
— Ирина? — хозяйка Златы нахмурилась.
— Ага.
— А, кажется, я припоминаю. — Она наморщила лоб, отчего стала выглядеть значительно старше. — Она что-то такое говорила… Так вы Татьяна?! — внезапно обрадовалась женщина. — Мне сам бог вас послал! — выдохнула она.
Теперь пришел мой черед удивляться.
— Я очень нуждаюсь в помощи частного детектива, — сказала женщина, посерьезнев, и представилась: — Инна Ильина.