Жизнь крота
Шрифт:
— Эм-м, с чего вы решили что ваша… невинность… мы ведь об одном и том же говорим? — прижала она с беспокойством ручку к своим полным губам.
Черт, ей определенно идет, у меня уже солдалфон на позицию выходит от её тона и движений, в прошлой жизни мир определенно потерял роковую красотку. Хотя она тогда после моих слов может тоже похудела?
— Да, о том самом. Вы видели тех дьяволиц за дверью? У нас вчера был урок по «Сексуальному и половому образованию», я теперь с ними в одной комнате оставаться боюсь. Изнасилуют же. — в ужасе прошептал я. — И вас не насторожило то что они вообще сюда вместе со мной
— Давайте поговорим об этом поподробнее. — заинтересовавшись, начала она что-то быстро строчить в блокнотике.
Спустя пять минут живого разговора.
— …а они говорят, что мои попытки бесполезны, что я ни на что не способен, должен слушаться их таких красивых и хороших. — плакался я ей в груди. — Мне же всего пять лет было, как такое можно было говорить маленькому мальчику. Я…
Спустя еще пять минут мене сопливых разговоров.
— …они уже ждут на улице. Знаете, так хотелось поиграться с парнями, разное безумие поделать, войнушки всякие. А они всю малину рушили, кто же захочет играть с пацаном, за которым постоянно тащатся такие правильные девочки. — жаловался я, положив голову ей на колени. — Мне приходилось принимать неимоверные усилия чтобы держать пацанов в подчинении и не терять свой авторитет.
— Не думаешь ли ты что ты перебарщиваешь? Они ведь тоже были маленькими девочками, которые привязались как я уже поняла, к довольно неординарному мальчику. — стараясь казаться спокойной, говорила она, стараясь не обращать внимание на поражающую фамильярность парня, еще и на грудь то и дело пялиться.
— М-м, не, это отродия ада, что пришли в этот мир для моего низложения. — честно задумавшись, уверенно ответил я.
Спустя столь же непродолжительное время.
— …своди нас в кафе, своди нас туда, пойдем сюда, посмотри какое у меня красивое платье. — передразнивал я, продолжая лежать на коленях, круча в пальцах локон от её шикарных длинных волос. — Я из-за них даже с парнями не могу на улицу пойти, грязью в машины покидаться, куда это катиться. Я ведь так и деградировать могу, или вообще педиком каким-то стать.
— Они лишь ищут твоего внимания, а избегая их, ты лишь усугубляешь имеющийся недостаток в твоем с ними…
Еще пять минут моего полнейшего раслабона, в этой жизни от этой психо-кто-она-там, действительно была неплохая помощь. Зря я тогда назвал её толстой. Обидел как оказывается такого профессионала, хотя она действительно зря кричала. Видимо на больное надавил.
— Помни, что они не ужасные дьяволицы, с острыми клыками и когтями, желающие всадить нож тебе в спину, а действительно любящие девушки. Не нужно их бояться, просто окажи им достойного их внимания, и сам увидишь, как их характер, закаленный на постоянном противостоянии с твоими страхами…
— Не боюсь я.
— …смягчиться и покажется во всей красе. — проигнорировав мои слова, закончила она улыбаясь, ненавязчиво стараясь убрать мою голову со своих колен.
— Да, возможно вы правы. — кивнул я, приняв сидячее положение. — Война, уже давно закончилась моей победой.
— Конечно-конечно, ты победил. — мило улыбаясь, мягко подтолкнула она меня к двери.
— И я должен проявить милосердие к побежденным. — подозрительно покосившись на женщину, закончил я.
— Они ждут тебя за дверью, пойди и скажи им это прямо сейчас. — покосившись на
— Знаете, когда вы похудели, вы стали выглядеть намного лучше, прямо роковая красавица. — честно сказал ей свои мысли.
— Я всегда была худой. — удивившись, она тут же подозрительно нахмурившись.
— Да? Хм, наверное спутал с кем-то. — задумчиво протянул.
В смысле как это всегда была худой? Я тогда совсем мелкий был, и она такая толстенькая была, я вполне допускал что за это время она могла так похудеть. Правда в этой жизни я её более молодую версию не видел, но не могли же стартовые условия мира в котором я рождаюсь, измениться… или могли?
— Мои дорогие девушки. — распахнул я объятия увидев ожидающих девушек. — Вы так дьявольски красивы.
Десятый класс, Юля с другими двумя лучшими подругами и мной, идем к ней домой, где она похвастается своим маленьким новорожденным братом. Ух и не завидую я ему. С этой троицей я вроде как-то притерся, хотя спину стараюсь не подставлять, они еще на всякие единоборства ходят, так что вообще атас, если неожиданно нападут, не отмахаюсь.
— Хм, ты же вроде не тут живешь. — удивленно закрутил головой, ведь действительно в другую сторону идем, где она живет я знал прекрасно, не раз отправляли туда в ссылку.
— А мы не ко мне домой, Донат. — улыбнулась она чему-то, мне же оставалось мысленно порадоваться одной из важнейших побед, меня к окончанию школы наконец перестали называть под этим приторным ласкательным именем Донатик, фу. — Вот нас отец ждет, он проведет нас к маме.
— Здравствуйте, Александр Сергеевич. — поздоровался я, спокойно выдержав его сильное рукопожатие, отец Юли почему-то меня не любит.
— Здравствуй… Донат. — хмуро смотря на меня, проворчал он.
Отцы Василисы и Дарьи к слову тоже меня недолюбливают, не пойму отчего так, у меня ведь такие хорошие отношения с их дочерями.
— Так куда мы идем, раз не к тебе домой? — поинтересовался в пространство.
— Вот сюда. — кивнула девушка на появившееся за поворотом большое трехэтажное здание. — В роддом, мама с братом еще там.
Роддом, забилось слово набатом в голове. Меня замутило, кровь отошла от лица, ноги подкосились. Я уже вижу это здание, точно, тут же роддом рядом, как я мог забыть… забыть. Из последних сил сделав несколько шагов, облокотился о дерево, чтобы в следующую секунду выблевать весь завтрак на землю. Перед глазами стояли картинки сгнивших женщин, державших в руках, распахнувших в вечном крике таких же сгнивших малышей, десятки их, этот запах… плач, где-то на задворках слуха. Меня вновь затошнило.
— Донатик, что с тобой? — беспокойно защебетали девушки вокруг.
— Я… не пойду туда. — сплюнув слюну, с трудом оттолкнувшись от дерева, как можно быстрее зашагал я в другую сторону от роддома.
Этот запах гниения в носу, почему-то смешанный со вкусом свежего грудного молока, и этот плач… постоянный детский плач. Замолчите, замолчите!
— Замолчите! — прокричал я, застонав.
— Донатик? — испуганно пискнула одна из девушек, они никогда не видели меня таким… никогда.
Отец Юли тоже пораженно смотрел на меня, но пришел в себя быстрее, помогая уйти от роддома как можно быстрее. Спасибо ему за это.