Жизнь крота
Шрифт:
— Дружболуч! — выкрикнул я, выпуская сияющий луч из рук по камню, который разлетелся на кусочки, осыпав нас с Эмилем осколками. — Видал?
— А… что… это же… как? — пораженно возопил он. — Всего ведь месяц прошел и такие силы.
— Это потому, что я Гений! Я Идеален! Я Прекрасен! Я! Я! Я! — гордо вздернув подбородок, посмотрел на Эмиля, возможно я перестарался с нарцисизмом, но в этом моя сила. В самолобызании!
— Гордыня… грех. — неуверенно напомнил он.
— Это не гордыня, это любовь к себе. Я люблю себя, ведь я идеален.
— Иди
Не знаешь что сказать, отправь молиться, я уже уяснил местный прикол. Меня слишком часто отправляют молиться, даже не говорят уже на что именно. Просто посылают… молиться. Придя в молитвенный зал, где я уже практически прописался, сел на колени и сделал вид что молюсь, меня на удивление все тут считают крайне верующим. Так, как бы еще можно использовать дружбомагию, столько идей, ведь теперь нет прошлых ограничений, только дополнительные плюшки, для начала…
Кто-то коснулся моих щек теплой ладонью, стало очень светло. Резко открыв глаза, никого перед собой не увидел. На полу лежал давешний топор. Чего?
— Время. — произнесли шепотом позади.
Резко оборачиваюсь. Никого.
— Время. — вновь чей-то шепот и мне положили горячую руку на плечо.
Делаю сальто на месте. Никого вокруг. Топор исчез. Да вы охренели. Я еще не хочу сходить с ума, только дружбомагию выучил. Внимательно осмотрелся, распятие Христа плачет кровавыми слезами, ангелы на фресках горят и теряют крылья, какие-то шепотки вокруг… вроде все нормально, обычные галюны. Пожав плечами, продолжил молиться.
— Анна, Тереза. — пришел я к своим монашкам.
— Да, Донатик? — участливо поинтересовалась Анна, старательно пытаясь зарезать тренировочным ножом Терезу.
— Почему вы пошли за мной? Даже сюда? — было чувство что дальше все будет очень плохо, мои монашки могут не выжить, как всегда, возможно даже мне придется их убить.
— Мы дали обет Богу и тебе. — произнесла Тереза, навалившись сверху на Анну.
— Зачем?
— Из-за тебя. — начали они кататься по полу, растрепывая свои тренировочные костюмы.
— Почему? — не отставал я.
— Ты слишком много страдал. Мы почувствовали, что должны быть с тобой. — произнесла Анна, усевшись сверху на тяжело дышавшую и растрёпанную Терезу.
— Но разве это ваше дело… точнее, почему вы готовы зайти так далеко? — не мог я никак понять.
— Потому что… мы должны были, никто не имеет права страдать один. А ты был одинок и несчастен, еще будучи младенцем. — устало произнесла Анна, в измождении улегшись на полуголую Терезу.
— Мы так решили, и дали обет чтобы укрепить свою решимость. Подтвердить ее перед Богом, и в первую очередь перед тобой. — приобняв Анну, произнесла раскрасневшаяся Тереза. — Ты важен для нас Донат. Ты Дарованный Богом… дарованный нам. — грустно произнесла она, но очнувшись, широко улыбнувшись.
— Я понимаю.
Я ничего не понимаю, но раз это их твердое решение, да будет так. А пока, стоит сходить в туалет, уже в штанах тесно, задолбался
Курс молодого инквизитора продолжался, теперь нас учили более прикладным умениям, наблюдательности, как вести расследования и поиски, в общем самую разную полезную практику, время теорий ушло. Отдельно со святым отцом Эмилем учил свою Дружбомагию, разучивая различные заклинания, вроде «Тесак Дружбы», «Кровавая баня Дружбы», «Поступь Дружбы» и конечно же суперзаклинание «Дружба всегда найдет друга», заклинание длинное, но оно само находит своего противника и заставляет его кости взорваться, разрывая жертвую на много маленьких кусочков. Эмиль попросил не добавлять к каждому заклинанию слово Дружба.
— Это будет иметь деморализующий эффект, представьте, как всякая нежить будет удивляться, когда я с такими добрыми и дружными заклинаниями буду разрывать их на куски. — радостно оскалился я, представляя эту забаву.
— Думаю это будет иметь деморализующий эффект и на твоих союзников. — заметил он. — В них нет ни дружного, ни доброго.
— А, — махнул я рукой. — привыкнут.
Да что он понимает, это же гениальное решение. Добро вполне может быть в тысячи раз страшнее Зла, добророботы научили меня этому. Это всего лишь слова, главное поступки.
Ездил я как-то в Милан, на конференцию по убийству нежити, собираются оказывается такие, делятся опытом со всего мира. Было весело, поделился со всеми опытом красочного, милосердного и доброго убийства грешников и нечисти. Всем понравилось, сразу видно, настоящие охотники на нежить. Главное эффективность и оказывающий эффект ужаса на цель. Делился я правда узкому кружку инквизиторов и охотников, не захотели выпускать еще даже неполноценного инквизитора на подиум. Вот и зря, это же был Великий Я! Больше самолобызания, тем сильнее я буду. Моя вера должна быть непоколебима.
В общем был я в Милане, и приснился мне там забавный сон. Бегу я по ромашковому полю, и глупенько хихикаю, а за мной пританцовывая бежит давешняя Изабелла, греховная ученица монашка-инквизиторша. Мы весело кружимся по полю, едим ромашки, бегаем по озеру из крови, а сверху нам моргают машинные холодный взгляд.
— От… пусти. — взмолилась Изабелла.
— Что-что? — непонимающе повернулся, смотря как Изабеллу медленно едят ромашки.
— От…пусти… тут так весело! — резко изменилось ее лицо в пластмассовую счастливую улыбку.
— Конечно! — весело воскликнул я. — Побежали туда!
Мы бежали по миллионам мертвых тел людей в сторону стометровой золотой статуи имени меня великого, которая пускала радугу из рук сжигая легионы маленьких девочек с острыми змеиными зубами. Кружась в танце с Изабеллой на танцполе, мы видели как внизу несчетное количество роботов Добра самозабвенно умножали друг друга. А рядом с нами танцевали мои сестры из прошлой жизни, с коронами из кожи на голове и десятком глаз вместо драгоценных камней, которые кружась на месте, смотрели во все стороны.