Жизнь Ленина. Том 2
Шрифт:
Колчак не дошел до Москвы в две недели, как думали в Париже. Длинная рука Москвы настигла его в Сибири и уничтожила. Но Ленину все еще была нужна передышка.
Средства его были разнообразны. В начале марта 1919 года он основал Третий Интернационал (Коминтерн) для распространения революции за рубежом. Неделю спустя он встретился с Буллиттом и составил мирное предложение. Спустя еще неделю, на VIII съезде РКП(б), в ответ на эсеровские и меньшевистские обвинения в бонапартизме и милитаризме, большевики приняли резолюцию по военному вопросу, в которой говорилось, что «старая социал-демократическая программа установления всенародной милиции... имела, несомненно, воспитательное значение» (наряду с требованием всеобщего равного избирательного права) в эпоху империализма, но теперь, «когда классовая борьба превращается в открытую гражданскую войну, разрывая оболочку буржуазного
Неудача мирной дипломатии и спад революции в
Европе оставили Советской России только одно оружие в борьбе с внутренним и внешним врагом: военнополитическую силу. Не было ни передышки, ни пролетарской помощи из-за границы. У нового государства была новая армия, ключ к его судьбе.
26
НЕМНОГО ИДЕАЛИЗМА
Русские войска маршировали на голодный желудок и грабили деревни. Дивизии проходили пешком сотни верст. Тяжелое снаряжение перевозилось на крестьянских санях и телегах, которые приходилось вытаскивать из грязи проселочных дорог и тянуть сквозь степное бездорожье. Дряхлые паровозы, везшие теплушки с солдатами, регулярно останавливались в пути, чтобы можно было нарубить дров для паровозных топок. Статистику тогда не вели, но, по всей вероятности, от холода, голода и болезней погибло больше людей, чем от пуль и снарядов. Такое напряжение могли вынести только закаленные трудом мужики, рабочие, привыкшие к невзгодам, да убежденные коммунисты и антикоммунисты. Наверное, только Россия —- и Китай — могли пройти через такие испытания. Маленькая страна, вроде Италии или Англии, или современная страна, как США, погибла бы от эпидемий и голода в результате трех с половиной лет разрухи в промышленности, распределении товаров, транспорте и связи. Отсталость России привела к победе большевиков.
Русская гражданская война состояла из операций большого масштаба. Траншеи и осады были редки. Поэтому успех зависел от эффективности центрального руководства. В этом отношении у советского правительства было явное преимущество над его противниками. Деникин на юге пытался соединиться с Колчаком, но не смог взять Царицына. Миллеру и Чайковскому в Архангельской губернии тоже не удалось соединение с Колчаком. А большевики непрерывно перемещали войска с одного участка на другой на своем более чем пятитысячеверстном фронте. Управлял этими операциями Ленин, генератор, производивший достаточно энергии, чтобы привести в движение всю военную машину.
В начале 1919 года, как доложил Троцкий на пленуме Московского совета 1 апреля 1919 года, Деникин, которого Англия и Франция снабжали вооружением и советниками, двинулся на Москву. Тогда армия, сражавшаяся против Колчака, была ослаблена, чтобы остановить Деникина1. Вследствие этого Колчак продвинулся на сто миль, что и ввело в заблуждение парижских миротворцев в марте—мае 1919 года. В мае положение стало угрожающим и на Восточном, и на Южном фронте. Ленин ощетинился. 21 мая он телеграфировал Реввоенсовету Южфронта: «Из телеграммы Белобородова от 20-го узнаю чудовищные вещи, будто приказы частям доходят через несколько дней, а броневики без горючего. Подтягиваю здесь, подтяните у себя. Тамбовский военком телеграфирует, что послал вам 669 коммунистов... Удивлен, что, имея их плюс 2000 курсантов, плюс дивизия, вы медлите с решительными действиями для подавления восстания» атамана Григорьева, «что необходимо немедленно. Телеграфируйте подробнее. Пред совнаркома Ленин»60 61.
Пять дней спустя он
В мае двигавшаяся на запад армия Колчака разоряла страну, как саранча. По мере ее приближения к Волге, деревни и целые уезды восставали в глубоком тылу, в Сибири и на Урале. Молодые офицеры Колчака, в еще большей степени, чем он сам, были настроены за монархию и помещиков. Они отбирали землю у крестьян и восстанавливали имения. «Вас примут с колокольным звоном»,— сказал в Москве Б. И. Николаевский, проехав через территорию, номинально находившуюся под властью Колчака.
Задержанный Красной Армией и подвергающийся непрерывным нападениям со стороны мятежных крестьян, охотившихся за его солдатами, Колчак остановился. Его внимание переключилось с Москвы и Парижа на Сибирь. Ленин советовал пуститься в погоню за ним: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной. Напрягите все силы... Следите внимательнее за подкреплениями; мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой. Еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги»,— требовал он от реввоенсовета Восточного фронта. «Прочтите эту телеграмму всем видным коммунистам и питерским рабочим... Обратите сугубое внимание на мобилизацию оренбургских казаков. Вы отвечаете за то, чтобы части не начали разлагаться и настроение не падало...»1
Вскоре Восточный фронт снова пришлось ослабить, чтобы спасти Петроград и укрепить Южный фронт. 9 июня Ленин телеграфировал Реввоенсовету Вос-тфронта: «Сильное ухудшение под Питером и прорыв на юге заставляет нас еще и еще брать войска с вашего фронта. Иначе нельзя. Вам надо перейти к более революционной работе, разрывая привычное. Мобилизуйте в прифронтовой полосе поголовно от 18 до 45 лет, ставьте им задачей взятие больших заводов вроде Мотовилихи, Миньяра, обещая отпустить, когда возьмут их. Ставя по два и по три человека на одну винтовку, призывая выгнать Колчака с Урала, мобилизуйте 75 процентов членов партии и профсоюзов. Иного выхода нет, надо перейти к работе по революционному... Ленин»63 64.
Переброска войск с одного фронта на другой зависела от того, какое значение большевистские вожди придавали тому или иному стратегическому объекту. Тут бывали разногласия. В начале 1919 года, например, Троцкий считал необходимым окопаться на Урале и бросить максимум сил на юг, чтобы ликвидировать угрожавшего Москве Деникина. Другие, в том числе Смилга, Лашевич, Смирнов и Грюнштейн, хотели сначала покончить с Колчаком в Сибири. Политбюро поддержало их точку зрения. Наступление против Колчака продолжалось.
Ленин чувствовал себя уверенно. 3 сентября 1919 года, выступая перед беспартийными рабочими и красноармейцами Москвы, он напоминал им, что, как только капиталисты пришли к власти в Сибири, они исключили эсеров и меньшевиков из Омского правительства и, вместо Учредительного Собрания, «учредили у себя диктатуру помещиков и офицеров». Это показывает пролетариату, сказал он, «что не может быть никакого примирения между трудом и капиталом». Те, кто верил в такое примирение, «тяжелой ценой десятков тысяч расстрелянных и засеченных сибирских рабочих и крестьян поплатились за свою доверчивость». Теперь они повернули против Колчака. То же самое, предсказывал Ленин, произойдет и «после хозяйничания Деникина на Украине»1.
Тем не менее Деникин продолжал наступать. 20 сентября 1919 года он взял Курск. Одновременно с этим генерал Юденич, отбитый в начале года, возобновил наступление на Петроград. Снова встал вопрос, с чего начать? Преследовать Колчака? Останавливать Деникина? Защищать Петроград?
В Петрограде началась мобилизация и отправка коммунистов и рабочих на Южный фронт, на борьбу с Деникиным. Теперь Ленин ставил на первое место Южный фронт. Он призвал пролетариат других городов последовать примеру Петрограда. «Деникинцы,— заявил он 3 октября 1919 года,— рассчитывают вызвать панику в наших рядах и заставить нас думать только об обороне, только о данном направлении... Иностранные радио кричат на весь мир об открытой дороге на Москву. Так хочется капиталистам запугать нас».