Жизнь Ленина. Том 2
Шрифт:
28 октября. Молотову, о 1,5 млн. руб. зол., отпущенных для закупки за границей для Армении тракторов и рабочего скота: «А другие меры помощи армянам? Надо ускорить и проверить»1.
Конец октября. Заметки о подготовке книги — обзора стран мира с целью показать картину «бесстыдного господства 4-х империалистических держав (переведем на все языки; сделаем учебником; будем каждые два года дополнять)»445 446.
Конец октября — начало ноября.
С 5 ноября по 5 декабря в Москве и в Петрограде собирался IV конгресс Коминтерна. Ленин принимал многие делегации и индивидуальных делегатов. В начале ноября он, как всегда, составил подробный план своего доклада на конгрессе, а 13 ноября выступил с этим докладом в тронном зале Кремля. Я пришел на доклад с другими буржуазными журналистами. В этот раз Ленин говорил по-немецки, и я его понимал.
РКП представляла собою голову и кошелек Коминтерна, но соглашалась считать себя формально подчиненной юрисдикции Коминтерна и поэтому была обязана делать отчетный доклад на каждом конгрессе, подобно другим национальным делегациям. С этим докладом и выступал Ленин.
Ленин говорил довольно высоким голосом, быстро, как пулемет. «Моя тема будет весьма ограниченной,— сказал он.— Тема «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции» слишком обширна и велика, чтобы ее вообще мог исчерпать один оратор в одной речи. Поэтому я беру себе только небольшую часть этой темы, именно — вопрос о «новой экономической политике». Это важный вопрос, сказал Ленин, особенно важный потому, что он сам «над ним сейчас работает». Как и прежде, он сначала остановился на государственном капитализме и напомнил о своем старом утверждении: «Государственный капитализм, хотя он и не является социалистической формой, был бы для нас и для России формой более благоприятной, чем теперешняя»,— т. е., чем военный коммунизм. К такому отступлению, по его признанию, они тогда не были подготовлены. Ведь был, как он напомнил деле-
гатам, 1918 год, и тогдашние его замечания о государственном капитализме, «эти краткие полемические строки не были в то время ни в коем случае планом отступления. Об одном очень важном пункте, например, о свободе торговли, который имеет основное значение для государственного капитализма, здесь нет ни слова». Этим подтверждается предположение, что Ленин под государственным капитализмом подразумевал частный капитализм, разрешенный государством, а не государственную собственность на предприятия и государственное управление ими.
Ленин поставил вопрос о возможном отступлении перед всеми коммунистическими партиями. «А это такой вопрос,— сказал он,— на который при столь коренных изменениях во всем мире, как свержение капитализма и строительство социализма с его огромными трудностями, нам, безусловно, необходимо обратить внимание... В революции всегда бывают такие моменты, когда противник теряет голову, и если мы на него в такой момент нападем, то можем легко победить. Но это еще ничего не означает, так как наш противник, если он имеет достаточную выдержку, может заранее собрать силы и пр. Он легко может спровоцировать нас тогда на нападение и затем отбросить на многие годы назад. Вот почему... и с практической точки зрения все партии, которые в ближайшем будущем готовятся перейти в прямое наступление против капитализма, должны сейчас подумать также, как обеспечить себе отступление».
В конце гражданской войны, продолжал Ленин, «мы наткнулись на большой — я полагаю, на самый большой — внутренний политический кризис Советской России, который привел к недовольству не только значительной части крестьянства, но и рабочих... Теперь, по истечении полутора лет, в конце 1922 года, мы уже в состоянии сделать
«Прежде всего остановлюсь на нашей финансовой системе и знаменитом русском рубле. Я думаю, что можно русский рубль считать знаменитым, хотя бы уже потому, что количество этих рублей превышает теперь квадриллион. Это уже кое-что... Но мы не считаем, и притом с точки зрения экономической науки, эти числа чересчур важными, ибо нули можно ведь зачеркнуть... Удастся нам... стабилизировать рубль --значит мы выиграли. Тогда все эти астрономические цифры,— все эти триллионы и квадриллионы — ничто... В 1921 г. период устойчивости курса бумажного рубля продолжался менее трех месяцев. В текущем 1922 г... свыше пяти месяцев... мы уже научились идти вперед. Если мы этому научились, то я уверен, что мы научимся и впредь добиваться на этом пути дальнейших успехов, если только не сделаем какой-нибудь особенной глупости. Самое важное, однако, это — торговля, именно товарный оборот... И если мы справились с ней в течение двух лет... то, я полагаю, что смею сказать, что мы этим можем быть довольны. Ведь мы стоим одиноко...»
«Теперь я перехожу к нашим социальным целям. Самое главное, это — конечно, крестьянство». За недовольством в 1921 году пришел голод, по словам Ленина, «чудовищный результат гражданской войны». (Будто раньше в России не бывало голода. Будто вооруженные большевистские продотряды тут были ни при чем.) Но за последний год, говорил Ленин, крестьянство сдало государству продналог в объеме сотен миллионов пудов, «и притом почти без применения каких-либо мер принуждения. Крестьянские восстания, которые раньше, до 1921 г., так сказать, определяли общую картину России, почти совершенно исчезли. Крестьянство довольно своим настоящим положением. Это мы спокойно можем утверждать».
«...Перехожу дальше к легкой индустрии»,— т. е. к производству товаров широкого потребления. Тут Ленин отметил «общий подъем... и в связи с этим определенное улучшение положения рабочих Петрограда и Москвы. В других районах это наблюдается в меньшей степени...»
«Третий вопрос касается тяжелой промышленности... сносной концессии мы еще не имеем». Но торговля уже позволила советскому правительству собрать некоторый капитал — около 20 млн. золотых рублей — «для улучшения положения тяжелой промышленности». «Спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве — этого еще мало,— и не только хорошее состояние легкой промышленности...— нам необходима также тяжелая индустрия... Тяжелая индустрия нуждается в государственных субсидиях. Если мы их не найдем, то мы, как цивилизованное государство — я уже не говорю, как социалистическое,— погибли». Но 20 млн. рублей уже имеется. «Мы, стало быть, имели успех».
«...Несомненно, что мы сделали и еще сделаем огромное количество глупостей. Никто не может судить об этом лучше и видеть это нагляднее, чем я».
«Почему же мы делаем глупости? Это понятно: во-первых, мы — отсталая страна, во-вторых, образование в нашей стране минимальное, в-третьих, мы не получаем помощи... Государственный аппарат очень часто работает против нас... На деле очень часто случается, что здесь, наверху, где мы имеем государственную власть, аппарат кое-как функционирует, но что там, внизу... они так распоряжаются, что очень часто работают против наших мероприятий». Для подготовки нового персонала основаны «советские школы, рабочие факультеты». «Если мы будем работать не слишком торопливо, то через несколько лет у нас будет масса молодых людей, способных в корне изменить наш аппарат».