Жизнь Ленина
Шрифт:
– Довольно!
– махнул рукой жандарм.
Он хотел есть. Рюмочку водки выпить хотел. Умаялся он. "Ну их, этих ссыльных! Учёны уж больно".
И обыск закончился. Как раз перед нижней полкой закончился. А там нелегальная литература, химические средства...
Жандармы уехали.
Елизавета Васильевна вошла. Всё время обыска она просидела в соседней комнате, нервно куря папироски, одну за другой.
– Пронесло?
– спросила Елизавета Васильевна.
– Пронесло!
– засмеялся Владимир Ильич и добавил
У ПОСТЕЛИ ВАНЕЕВА
Два раза в неделю почтарь приносил почту. Иногда чуть не полмешка притащит писем и книг.
Шмякнет об пол:
– Читайте!
Писали родные, писали товарищи. На пятьдесят и сто вёрст в округе жили ссыльные члены "Союза борьбы". Жили и дальше, совсем далеко, в самых гиблых ледовых местах.
Один раз Владимир Ильич получил из дома пакет - от Анны Ильиничны. Секретный, это он распознал по условной крохотной метке. Значит, в пакете есть что-то важное. Так и было. Проявил тайнопись: перед ним сочинение.
Сестра писала в письме: вот, мол, познакомься, какие в Питере пошли взгляды вместо марксизма.
Владимир Ильич стал читать. Сдвинул брови, нахмурился. Не понравилось ему сочинение, какое прислала Анна Ильинична. Сестра назвала его нерусским названием: "Кредо". На русский перевести - значит: верование, взгляды.
Анна Ильинична писала в письме, что собралась группа людей и стала высказываться против марксизма. Небольшая группка, а бойкая. Что же она проповедует? Вот что. Рабочим неинтересна политика. Рабочим не нужна революция. Рабочие хотят одного: чтобы повыше был заработок. А для этого надо мирно жить с хозяевами и фабрикантами.
Такие взгляды назывались "экономизмом". Владимир Ильич и его товарищи-революционеры были марксистами. А то появились "экономисты".
– Что делать?
– вслух раздумывал Владимир Ильич, шагая по комнате. Ведь они уводят рабочих от революционных задач!
Надежда Константиновна знала привычку Владимира Ильича иногда думать вслух. Не надо мешать. Сейчас он найдёт решение.
И верно. Пошагал-пошагал, подумал и нашёл:
– Созовём товарищей. Обсудим "Кредо". Напишем "Протест". Подпишемся под "Протестом" и разошлём тайно по заводам и фабрикам.
Тут же они с Надеждой Константиновной принялись писать письма всем ссыльным друзьям, чтобы придумали причину, отпросились бы у властей и приезжали на сбор. А где назначить сбор? Самое подходящее - в Шушенском. Но Владимир Ильич выбрал село Ермаковское, шестьдесят вёрст за Шушенским. Там жил в ссылке друг и помощник Владимира Ильича по "Союзу борьбы" Анатолий Ванеев. В тюрьме он тяжело заболел. Вцепилась чахотка и грызла. Грызла всё злее. С постели подняться не мог.
Вот почему Владимир Ильич назначил сбор в селе Ермаковском.
Политические ссыльные собрались из разных мест.
Ванеев лежал на белых подушках. Сам белее подушки, исхудалый,
Обсудили "Кредо". Подписали "Протест". Полетит в рабочие кружки по всем городам революционный призыв из далёкой Сибири:
"Товарищи, не слушайте "экономистов". У нас один путь - революция!"
После обсуждения Владимир Ильич не ушёл, сел у постели Ванеева. Ванеев устал. Холодный пот крупными каплями выступил на лбу. Глаза провалились, как в ямы.
– Не уходи, - слабо выговорили бледные губы.
Владимир Ильич не уходил. Бедный Ванеев, замученный царской тюрьмой и неволей! Владимир Ильич поправил на нем одеяло, погладил плечо. И говорил, делился планами. Скоро ссылке конец. Владимир Ильич рассказывал, что будет после ссылки. Создадим рабочую марксистскую партию. Будем выпускать газету, нашу, пролетарскую газету. Будем бороться с царизмом.
Ванеев слушал жадно, восторженно. Августовский вечер за окном потемнел. Издалека долетали щемящие грустные звуки гармоники. А Ванеев шептал пересохшими от жара губами:
– Спасибо, Владимир. Ты вдохнул в меня жизнь. Я верю...
Это был последний счастливый вечер Ванеева.
Не прошло и трёх недель, Владимир Ильич и Надежда Константиновна снова приехали в село Ермаковское хоронить Анатолия.
– Прощай, Анатолий, - говорил над гробом Владимир Ильич.
– Клянёмся тебе, мы будем верны революционному делу.
Летели первые снежинки, падали и не таяли на мёртвом лице Анатолия.
Владимир Ильич заказал чугунную плиту на могилу. "Анатолий Александрович Ванеев. Политический ссыльный. Умер 8 сентября 1899 г. 27 лет от роду. Мир праху твоему, товарищ".
НА ВОЛЮ!
Непонятное происходило в доме. Непривычное. Чемоданы, узлы, связки книг во всех комнатах. Обычный порядок был странно нарушен.
– Женьку с каждым часом всё больше разбирало беспокойство. Она ходила по дому, открывая носом двери. Всюду сваленные на пол книги, клочки бумаг, обрывки верёвок. Женька тыкалась в плечо Владимира Ильича, присевшего на корточки перед кипами книг. Владимир Ильич связывал книги, а Женька, жалобно ласкаясь, поскуливала: да объясните же, что тут у вас?
– Время пришло расставаться, - сказал Владимир Ильич. Потрепал Женьку. С каким восторгом сопровождала она его на охоту!
– Настала, Женька, пора расставания. Передадим тебя в надёжные руки.
Помощница Елизаветы Васильевны по хозяйству, синеглазая Паша, проливала горючие слёзы, утираясь фартуком. Уезжают из Сибири Ульяновы, кончилась ссылка, отжили срок.
– Скучно будет Паше, однако, без них! А Минька, шестилетний соседский мальчонка, азартно подбирал брошенные в суматохе тетрадку, карандаш, коробку из-под монпансье и тому подобные ценности: