Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..
Шрифт:
Характерным также является уничтожение некоторыми военнослужащими посевов путем скашивания их на корм лошадям.
В целях предотвращения чрезвычайных происшествий проведены совещания с офицерским составом частей дивизии о поднятии дисциплины.
Военный прокурор 260 СК КОСД {66}
капитан юстиции ПТАШЕК
5. Ликуем! Победа (Обед с американцами в честь Дня Победы)
66
260
Ликующее настроение меня не покидало с той ночи, когда дежурный по полку, забегая во все комнаты помещичьей усадьбы, где разместили наш полк и все спали, оглушительно кричал возбужденным голосом:
– Победа!!! Мир!!! Да вставайте же! По-о-беда!!!
Спросонья поначалу ничего не соображали и опешили от неожиданности. Затем все, кто в чем был, выскочили во двор и под непрерывные крики «Ура-а-а!!! Мы победили! Войне конец!» началась дикая беспорядочная стрельба: ружейная, автоматная, пистолетная, трассирующими пулями. И мы по обойме патронов разрядили из своих пистолетов в небо… Стреляли все, кто имел оружие… Везде кучки бойцов, паливших в воздух. Кто-то достал ракетницы, и звездное майское небо взорвалось вспышками ракет – желтых, красных, зеленых. Одним словом, и у нас был свой праздничный салют. Весь горизонт был расцвечен трассирующим огнем.
И все динамики Советского Союза разносили победные марши над израненной голодной страной.
Ликует весь советский народ! Ликует Красная Армия! Великий Маршал Сталин в своем первомайском приказе, который я помнил наизусть, сказал: «Смертельно раненный фашистский зверь находится при последнем издыхании. Задача теперь сводится к одному – доконать фашистского зверя!».
И вот доконали! Кончено! Над черной его шкурой еще вьется дым последних залпов.
Однако пьянящую радость Победы тревожила мысль: выполнят ли фашистские заправилы условия капитуляции?
Ни о каком сне уже не могло быть и речи.
Под утро стало тихо-тихо. Дремал окутанный сизоватым туманом сад, позади сада, во дворе, задрав оглобли вверх наподобие орудийных стволов, готовых тоже произвести салют, валялась перевернутая телега.
Я долго смотрел, как алел восток, как заря разгоралась все ярче и ярче, наконец, блеснул диск солнца и во все стороны взметнулись его лучи. Даже солнце ярко и торжественно приветствовало наступление первого дня мира.
Перед торжественным приемом американцев в честь подписанного акта о капитуляции Кириллов провел инструктаж со всем офицерским составом, особенно напирая на соблюдение кодекса советского офицера – внешний вид, выдержка, доброжелательность, дисциплина и бдительность. Для участия в «особом мероприятии», как со значением в голосе подчеркнул он, я накануне вечером приводил себя в надлежащий вид: стирал гимнастерку и штаны, надраивал сапоги до зеркального блеска – так что наутро сиял как медный пятак. Как я узнал, «особое мероприятие» – это торжественный праздничный обед с американцами в честь Дня Победы.
В кулуарах до встречи начальник политотдела дивизии предупреждает:
– Американки еще опасней немок, тут бдительность нужна огромная!
– Изнасилуют и завербуют,- смеется Астапыч. – Брюки на зад не успеешь натянуть, а уже завербован!
Зал, в котором проходит обед, украшен портретами Сталина, Трумэна, Рузвельта, флажками, плакатами и лозунгами на
Распорядитель обеда рассаживает гостей согласно отпечатанным для каждого офицера американской армии специальным визитным карточкам.
На столе продукты союзников: американские – консервированные колбаса и говядина, консервированный горошек, английские – галеты и наши – селедка, сало, водка, коньяк.
Астапыч открывает торжественный обед:
– Дорогие товарищи, позвольте мне вас так называть.
Поздравляю вас с Праздником Победы! Мы шли сюда четыре года, и вот мы встретились. Выполняя решение Крымской конференции, Красная Армия и союзные нам англо-американские войска соединились для окончательного совместного разгрома врага. Это исторический день и великий праздник для миллионов людей разных государств, с разной идеологией, объединившихся перед общим врагом. Мы долго ждали этого дня и дрались за него, не щадя жизни. Наконец фашистская Германия поставлена на колени и признала свое поражение. Это Победа, какой еще не знал мир, и далась она дорогой ценой. Слава тому, кто привел нас к этому светлому дню!
Слава великому Сталину!
Честь и слава советскому оружию, которое сыграло решающую роль в разгроме немецко-фашистских разбойничьих армий!
Речь прерывается возгласами «Ура!» и тостами за великого Сталина, президента Трумэна, маршала Жукова.
На вопрос сидящему рядом американскому офицеру, знает ли он, кто такой маршал Жуков, тот воскликнул: «О, да! Жуков – гросс-маршал! Он взял Берлин и не отдал Москву!».
Астапыч, опрокинув рюмку и не закусывая, продолжает зачитывать пространный тост по бумажке: за коалицию, перспективу дальнейшего развития дружбы СССР и США и т. д. и т. п. Затем, совсем без связи с только что сказанным, провозглашает:
– Гарантией и залогом успеха нашей Победы явилась руководящая роль партии Ленина – Сталина, воспитавшая в наших командирах, коммунистах и комсомольцах высокое сознание ответственности перед своей совестью за честь Родины. Мы завоевали нашу Победу благодаря той воле, которую имеет человек, воспитанный в героической школе Октября, чей разум просвещен передовыми идеями. Вот постоянный и неистощимый источник боевого духа армии!
Произнеся это, он вдруг запнулся.
– Нехорошо! – вполголоса сказал он. – Они же гости. Это уже хвастовством попахивает. Я с этим не согласен. Про партию им не понять, они же беспартийные! Кто это писал? – потрясая бумажками, спросил он.
– Майор Дышельман!
– Мудак! – выругался Астапыч. – Думать надо головой, а не жопой…
Американцы оживились, поняв, что что-то произошло.
– Товарищ полковник, вы конец прочтите – и ладушки! – шепотом подсказывает Фролов.
Астапыч, набрав побольше воздуха, расправляет грудь и с воодушевлением объявляет еще раз тост за дружбу двух великих народов – русского и американского,- объединившихся в совместной борьбе против гитлеровской Германии, за дальнейшее укрепление и процветание наших отношений и заканчивает тост словами:
– Вспомним тех, кто сложил свои головы за свободу и независимость, за нашу Победу. Вечная память всем, кто не дожил до этого светлого дня!
Все выпили и секунду помолчали.
Бригадный американский генерал по фамилии Линделей или Линдулей, а может, Лендулей, сообщает Астапычу о том, что у него ровно год назад при высадке во Франции погиб сын, лейтенант. Астапыч обхватил генерала Линду-лея, трется щекой о щеку, Линдулей положил голову Астапычу на плечо, и слезы катятся из их глаз.