Жизнь на кончиках пальцев - 2
Шрифт:
Так Мишель познакомился с Сергеем Дягилевым и Коко Шанель, которые уже к вечеру этого дня успели забыть о том, кто он такой, и не могли бы даже вспомнить имя Дювье.
Попасть на Русский Сезон Дягилева в Гранд-опера было не только сложно, но и дорого. Мишель устроился работать в одну из бульварных газетенок, куда кропал статейки о знаменитостях и скандалах связанных с ними.
Хвалебную статью о новом симбиозе оперы и балета «Золотой петушок», вызвавшую небывалый ажиотаж, напечатали не только бульварные, но и некоторые из популярных газет. Статью показали самому Дягилеву,
Впрочем, охватившая всю Европу Первая Мировая Война поставила крест на Русских Сезонах в Париже. Дягилев и его труппа на два года уехали с гастролями в Америку.
Но это очень короткое знакомство с миром балета и его непревзойденным меценатом и популяризатором сыграло в судьбе Мишеля Дювье ключевую роль. Отныне он точно знал о ком и о чем напишет свой будущий гениальный роман!
Главное, попытаться поближе познакомиться с Дягилевым! Ведь для любого романа нужно хотя бы знать о его герое и событиях, развивающихся вокруг него.
Мечты Дювье так и оставались мечтами.
Вернувшись из гастролей по Соединенным Штатам, Дягилев дал всего лишь три спектакля в Париже, достать билеты на которые не представлялось возможным, и укатил с труппой в Рим.
Потом настал черед Великобритании и Южной Америки.
Только в феврале девятнадцатого года Сергей Дягилев снова вернулся в Париж, где на сцене Гранд-опера была поставлена мясинская интерпретация «Соловья» Стравинского.
Весь двадцатый год Дягилев провел в Монте-Карло, и Мишелю снова пришлось довольствоваться слухами и новостями из чужих газет, которые он, к слову, перерабатывал так, что у всех покупателей газеты, где Дювье продолжал работать, не возникало сомнения в том, что автор статеек близко знаком с основателем Русских Сезонов.
Однажды теплым сентябрьским днем двадцать первого года Мишель Дювье увидел в любимой кофейне новую официантку.
Девушка сразу привлекла его внимание своей хрупкостью и нежностью. А узнав о том, что новенькая русская, он решил, во что бы то ни стало, познакомиться с нею поближе.
Но официантка только опускала глаза, принося заказ и получая деньги. Словно не замечала его пламенных взглядов. Словно не понимала его намерений!
Мишель с нетерпением жал зимы. Ждал начала нового Русского Сезона. Ждал приезда Дягилева в Париж.
Дювье не прекратил работу над романом! Но ему не хватало информации о жизни мецената! Информации из первых рук! Сведений личных и интимных. Того, о чем мог поведать только Серж и никто кроме него!
Ну а для Дягилева двадцать первый год стал кошмаром.
Труппу покидали ведущие танцовщики. Мясин отказался ставить спектакли, и пришлось в срочном порядке подыскивать ему замену. Михаил Ларионов уговорил Дягилева доверить ему не только декорации, но и хореографию, от чего постановка едва не провалилась.
Осенью
Глава седьмая
Маша запретила отцу встречать себя после работы.
Ну а что?! Папа так устает в мясной лавке! Пусть лучше отдохнет пару лишних часов, а не бежит к кафе при любой погоде. Тем более что спустя полгода девушка поняла — она добирается домой не одна. Что позади неё, в нескольких метрах, следует юноша, чье имя к этому времени она уже знала.
Мишель Дювье не торопил события. Эти русские — они такие странные. К русской барышне нельзя подойти на бульваре, нельзя подсесть за столик в кафе, нельзя предложить бокал вина, что он уже давно сделал бы, будь на месте Маши француженка, открытая, смешливая, раскрепощенная мадемуазель. Одна из тех, с кем он коротал ночь два раза в неделю.
Однажды, увидев, что девушку не встречает отец, он решил сопроводить её к дому, благо идти всего-то два квартала. Вскоре, это провожание вошло в привычку. Мишель совсем уж было собрался перевести их своеобразное знакомство на следующий уровень, когда девушка сама сделала первый шаг.
— Зачем вы меня преследуете, мсье Дювье? — она остановилась и обернулась так резко, что Мишель едва не наскочил на неё.
— Я вас не преследую, мадемуазель, а провожаю, — попробовал разъяснить ситуацию.
— Зачем?
— Ну как зачем? — заулыбался. — А зачем провожает молодой человек понравившуюся ему девушку?
— Я не могу вам понравиться, — Маша растерялась от такой откровенности. — Вы меня совсем не знаете!
— Так позвольте узнать! — Дювье понял, что именно сейчас он должен переломить ход событий в свою пользу. — Позвольте провожать вас не крадучись по пятам, а официально, милая Мари!
— Хорошо, — кивнула, — идемте, — и зашагала по тротуару рядом с улыбнувшимся, довольным маленькой победой сопровождающим.
Отношения Маши и Мишеля развивались очень медленно.
Хозяйка кафе только укоризненно покачивала головой, глядя, как удаляется вечером пара. Учить уму-разуму упрямую русскую она не намерена, да и толку в этом будет мало. Эти странные русские не понимают, что им хотят добра и поступают по-своему.
Провожая девушку, Дювье с восторгом рассказывал ей о романе, который пишет, о том, как он восхищается русским балетом, Сержем Дягилевым, да и всеми русскими женщинами. Маша слушала молча. На вопрос Мишеля, почему она покинула такую прекрасную страну, где живут удивительные люди, ответила, что так решил папа. И сколько бы ни пытался Дювье узнать хоть что-то еще о прошлом семьи девушки, ему это не удалось. Маша либо отмалчивалась, либо ограничивалась ничего не значащими короткими ответами.