Жизнь на кончиках пальцев
Шрифт:
— Остается, — пробормотала Мстислава. Добавила: — До первого нарушения режима! Если еще раз повториться то, что случилось четыре дня назад — путь на свежий воздух ей обеспечен! Я ни для кого не собираюсь делать исключений!
— Правильно, — согласилась Людмила. — Но мне отчего-то кажется, что Лена сделает надлежащие выводы и впредь не станет злоупотреблять спиртным, — про себя же подумала: — «И вешаться на шею твоему Сереженьке».
Поболтав еще несколько минут на темы касательства к Халфиным не имеющие, Мстя и Милочка распрощались.
Диана
Когда Леночка влетела в столовую, оба места рядом с Дианой были заняты другими девушками.
Леночка пожалела о том, что решила вернуться в жилой корпус и переодеться. Обычно, юные балерины завтракали в той же одежде, в которой присутствовали на уроке. Это потом будет душ и переодевание для школы, а для утреннего поедания йогурта и гренка наряжаться вовсе ни к чему.
Но Леночка, вернувшаяся из трехдневного гостевания в доме отца с сумкой, набитой новыми нарядами, хотела похвастать ими немедленно!
Она не подумала о том, что среди девушек в купальниках и кофточках и юношей в трико и майках будет выглядеть нелепо в своем новомодном платье. Смешно и чужеродно.
Да и за потраченные на переодевание несколько минут место за столом рядом с Дианой уже было занято.
Леночка сердито вычерпывала из стаканчика остатки йогурта. Не заметила, как с ложечки сорвалась капля и упала ей на грудь. Увидев некрасивое расплывающееся пятно, схватила салфетку и попыталась вытереть, чем только усугубила ситуацию. Вскочила из-за стола и, не глядя по сторонам, словно не слыша сопровождающее её бегство хихиканье, бросилась вон из столовой.
Диана тотчас встала, взяла свою и подружкину посуду, отнесла на стойку раздачи и направилась к выходу из столовой, сопровождаемая уже не сдерживаемым смехом учеников.
— Что ржете, идиоты?! — Сергей Истомин вскочил, отбросив стул так, что тот опрокинулся, и устремился вслед за Дианой.
— Кажется, наш красавчик таки влюбился в малолетку, — прокомментировал кто-то из юношей.
— Интересно только в какую? — подержал разговор товарищ.
Диану Сергей не догнал. Она бежала так быстро, словно спасалась от кого-то или от чего-то.
Юноша пожал плечами, удивляясь собственной горячности, возникшей, как ему казалось, на пустом месте.
Пора было идти в комнату и собираться в школу.
Леночка сидела на кровати в своем измазанном платье и рыдала в голос.
Диана остановилась в двух шагах от подруги, не зная, что делать.
Нет, они, конечно, за годы дружбы неоднократно плакали на груди друг у друга, сетуя на несправедливость судьбы, сделавшей их сиротами. И вместе хохотали, радуясь успехам друг друга. Но сегодняшний случай был из разряда тех, что однажды случаются впервые.
— Успокойся, — Диана тронула подругу за плечо. — Нужно в школу собираться, а у тебя вон глаза какие красные.
— Да при чем тут глаза?! — Леночка вскинула
— Я. Никому. Ничего. Не должна, — Диана чеканила каждое слово, словно забивала гвозди.
— Ну прости меня! Прости! — Леночка вскочила и обхватила руками шею подруги. — Я так обрадовалась, что нашелся мой папка! У меня все остальные мысли вылетели из головы! Я совершено о тебе забыла! Ты ведь должна меня понять! — добавила, запнувшись. — Ты ведь мне не завидуешь?
— Завидую? — переспросила Диана. — Если и так, то совсем немножко. Я бы радовалась за тебя, за то, что отыскался твой отец, если бы ты на одну минуточку зашла и сказала, что уезжаешь. Но ты просто забыла. Просто вычеркнула меня из своей жизни. Ты поступила точно так, как моя мамашка, бросившая трехмесячного ребенка на скамейке в пригородном вокзале, — умолкла. Села на кровать, усадив рядом Леночку:
— Ты знаешь, я ведь о много успела передумать за эти три дня, пока тебя не было. И многое поняла.
— Да? — Леночка уже успокоилась и была готова выслушать подругу. — И что же ты поняла?
— Одну простую истину, важную для меня лично, — вздохнула Диана. — Я должна смириться с тем, что всегда буду одна. Что у каждого найдется кто-то, ради кого он забудет обо мне. Что нельзя доверять и привязываться так сильно, как я привязалась к тебе. Потому что потом, когда тебя бросают, очень больно.
— Значит, ты меня никогда не простишь? — пролепетала Леночка.
— Ну что ты, — Диана все так же одной рукой обнимала подругу за плечи. — Я тебя уже простила. Ты такая, как ты есть. Другой не будешь.
— Значит, у нас все по-старому? — Леночка жалко улыбнулась. — Мы снова вместе?
Диана вздохнула, понимая, что все сказанное ею только что, для подружки не имеет ровно никакого значения. Леночка — она все та же. И свой комфорт, неважно, моральный или другой, всегда поставит превыше всего.
— Конечно, — кивнула, — мы снова подружки. — Встала, направилась к шкафчику: — Давай в школу собираться.
Леночка радостно высыпала из дорогой кожаной сумки ворох одежды:
— Посмотри, сколько мне папка всего накупил! Как думаешь, что надеть сегодня в школу? — заметила лёгкую улыбку на губах Дианы. — А хочешь, возьми что-то себе! Мне не жалко!
— Спасибо, — Диана отложила плотные джинсы и свитер из тех, что совсем недавно им достались из нового поступления гуманитарной помощи, — у меня есть что носить.
Глава пятая
Уже вечером, как всегда лёжа перед сном в одной кровати с Леночкой, Диана пыталась разобраться в себе. Понять, что она чувствует.
И не смогла.
Диана усмехнулась, подумав, что сейчас её душа, словно вымороженная пустошь. Что возможно когда-то она и оттает, обретет способность чувствовать хоть что-то, а не быть безразличной ледышкой. Но вот когда это случится? На этот вопрос ответа не было.