Жизнь на кончиках пальцев
Шрифт:
— Странно, — удивился юноша, не принимавший до этого момента участия в беседе. — Я и не подозревал, что в нашей стране есть закрытые школы.
— Хорошо уже то, что эту страну ты считаешь своей, — ухмыльнулся первый юноша. — Плебс, которым нам предстоит руководить в будущем, должен считать нас согражданами! На этом зиждется политическая карьера.
— На-ча-лось, — пробормотала Маша. Посмотрела на Леночку: — Надеюсь, ты не фанат этого словоблудия? — предложила, увидев, как девушка покачала головой. — Тогда пойдем, возьмем
— Где возьмем? — растерялась Леночка.
— А вон у них, — усмехнулась толстушка и, отойдя от группы подростков на несколько шагов, вскинула вверх руку, сжатую в кулак. Тотчас выпрямила два пальца — указательный и средний.
Только сейчас Леночка заметила, что между группами гостей снуют официанты с подносами, уставленными бокалами и тарелками с какой-то снедью. Два официанта устремились к девушкам, словно скользя по натертому паркету.
Маша уставилась на поднос с едой.
— Я буду вот это, это и это, — тыкала пухлым пальчиком в какие-то тарталетки и бутербродики микроскопических размеров. Взяла с края подноса полупрозрачную крохотную тарелочку, в которую официант серебряными щипчиками ловко переложил выбранное.
— А ты что хочешь? — посмотрела на Леночку, не имевшую ни малейшего понятия, какую начинку прячут тарталетки.
Юная балерина ткнула пальчиком в бутерброд с икрой. Тост был толщиной в слой икры, и, вероятнее всего, смазан маслом, но девушка решила, что от одного бутерброда не растолстеет, и, следуя Машиному примеру, взяла тарелочку.
— Вот теперь я понимаю, почему ты такая худая! — усмехнулась Маша, отправляя в рот одну тарталетку за другой. Посмотрела на официантов:
— Ты, — кивнула на того, что принес еду, — можешь идти. А ты, — перевела взгляд на второго, стоявшего с подносом заполненным фужерами с напитками, — постой здесь.
Едва девушки закончили есть, рядом с ними возник следующий официант, на пустой поднос которого были отправлены тарелочки.
Леночка видела, что покинутая ими группа подростков тоже подозвала официанта и выбирает закуски.
— И что ты принес? — Маша грозно хмурилась.
— Шампанское! — отчитался официант. Усмехнулся едва заметно: — Безалкогольное!
— Сам пей свое безалкогольное! — продолжала возмущаться толстушка. — Нам принеси обычное! Абрау-Дюрсо, хотя бы! Или Кристалл!
Леночка ждала, что официант опрометью бросится выполнять распоряжение толстушки, но он даже не шелохнулся. Стоял, как истукан, держа перед собой в одной руке поднос, другую заложив за спину, и глядя куда-то мимо Маши.
— Вот так всегда, — вздохнула девушка. — Скорее бы уже исполнилось восемнадцать! Выйду замуж за Юрку и буду делать, что захочу!
— А Юрка это кто? — полюбопытствовала Леночка. — Твой парень?
— Ну да, — кивнула Маша. — Вон он, с твоим папочкой беседует!
Леночка посмотрела в направлении, указанном толстушкой.
Тимур и еще трое стоявших
— Кто из них Юрка? — полюбопытствовала Леночка.
— Тот, что справа от Тимура Айдаровича. Блондин в очках, — Маша приподняла руку, пошевелила пальчиками, словно приветствуя будущего мужа.
«Юрка» если и не был ровесником отца Леночки, то разница в возрасте у них вряд ли составляла больше пяти-семи лет.
— Так он же старый! — слова сорвались с языка, словно против воли.
Маша, вопреки ожиданиям, только рассмеялась:
— При чем тут возраст? Это договорной брак! Нам суждено стать родоначальниками будущей элиты этой страны! — перевела взгляд на дочь Тимура: — Разве отец тебе не объяснил?! Ведь не напрасно он забрал тебя из школы и привез в страну! — добавила, словно опомнившись:
— Хотя ты ведь и так не выезжала? — совсем сникла, понимая, что сболтнула лишнего. Уставилась себе под ноги.
— Ты только не говори Тимуру Айдаровичу о том, что я тут наговорила, хорошо? — Леночка кивнула, а Маша потащила её к брошенным полчаса назад друзьям.
— Мы так славно поболтали! — сообщила толстушка. — Правда, Лена?
— У нас тоже было о чем поговорить, — ехидно усмехнулась Света. Добавила: — Кроме выбора еды и шампанского.
О чем беседовали подростки, Леночка не знала, да и знать не хотела.
Они ей не понравились!
Ни толстушка Маша, мечтающая только о том, как выскочит замуж, ни ехида-зазнайка Света, которая только искала к чему прицепиться, ни эти три юноши, словно исполненные сознания величия уготованной им миссии и взирающие на все вокруг с превосходством и пренебрежением.
Об их родителях, о том, чем они занимаются, Леночка не имела ни малейшего понятия! Она и успела-то перемолвиться с каждым из взрослых парой слов, когда отец представлял ей своих гостей!
«Но ведь они пришли в дом к папе?! Значит, это его друзья?!» — от вопросов, на которые не было ответов, у Леночки закружилась голова.
Ровно в девять Тимур Айдарович подошел к группе подростков, все так же стоявшей чуть в стороне и перебрасывающихся, виду отсутствия общих тем, малозначащими словами.
Леночка вздохнула, увидев приближающегося отца. Подумала, что вполне возможно им, молодому поколению, предложат какое-то развлечение.
Вместо этого Тимур обратился сразу ко всем юношам и девушкам:
— Мы с дочерью были рады видеть вас в нашем доме, — едва заметно кивнул. — Надеюсь, этот визит станет началом долгой и крепкой дружбы.
Первой к Леночке подошла Маша.
Прижавшись к щеке, чмокнув воздух у левого уха Леночки, пробормотала:
— Еще увидимся.
Света задержала личико в паре сантиметров от головы Леночки, словно не жалея даже соприкоснуться щеками.