Жизнь на кончиках пальцев
Шрифт:
Зато у неё, Леночки, тонкие черные бровки, как сказала однажды Людмила Марковна — «в шнурочек»! Большие, слегка раскосые глаза, придающие девушке, опять же, по словам Милочки, неповторимый шарм. Ровный нос и хорошо очерченный рот! Густые каштановые волосы, в которых приходится выстригать ножницами пряди, потому как, уже, по мнению Звездинской, на затылке должна быть аккуратненькая балетная гулька, а не «хохляцкий дрожжевой калач»!
И, скажите на милость, как именно вот эта Наташка собирается приводить в порядок лицо, которое и без того
— Хорошо, — кивнула едва заметно, — куда мне сесть?
Горничная обвела взглядом комнату, словно собираясь высмотреть что-то, чего в спальне явно не было:
— Сядьте на край кровати, держите спину прямо и постарайтесь не моргать!
Леночка еле удержалась, чтобы не нагрубить этой девке! Как она посмела сказать её, будущей Приме, чтобы держала спину ровно?!
«Ну ничего!» — думала девушка, усаживаясь на предложенное место. — «Вот нажалуюсь на тебя папке! Ты еще у нас получишь!»
Через двадцать минут от начала «приведения лица в порядок» желание возмущаться и жаловаться напрочь пропало!
Из зеркала на Леночку взирала красавица с идеальной кожей, умело подведенными глазами и пухлым ртом, сохранившим естественные краски и только слегка тронутым блеском для губ.
Девушка приблизилась к зеркалу вплотную, но даже с такого расстояния не увидела следов грима, под которым, как она думала, умелая Наташа спрятала прыщи и пятна.
Горничная улыбнулась, поняв, что дочь работодателя довольна своим видом. Вынула из коробки какой-то тюбик, выдавила в ладонь прозрачный гель и, подойдя к Леночке со спины, нанесла его на волосы девушки, словно вытягивая их и распрямляя.
Волосы Леночки, густые и прямые, заблестели, как шелк. Легли на спину мягким потоком. При этом не слиплись, не стали «панцирем», как после недорогого лака, которым пользовались юные балерины перед выступлением.
— Одеваемся? — уточнила горничная.
— А что, уже пора? — Леночка все не могла прийти в себя, не понимая, как можно при помощи нескольких незаметных штрихов так улучшить то, что дано природой. Покрутила головой, словно выискивая что-то:
— А почему нигде нет часов?
— Тимур Айдарович считает, что у каждого должно быть врожденное чувство времени. И хронометр для этого не обязателен, — объяснила горничная.
— Странный он, мой папка, — пожала плечами Леночка.
Её полу-вопрос полу-утверждение горничная оставила без ответа.
Глава шестая
— Господа! Позвольте представить вам мою дочь! — Тимур стоял на пороге зала о существовании которого Леночка и не подозревала. — Халфина Елена Тимуровна!
Леночка переводила взгляд с одной группы гостей на другую и удивлялась обстановке зала. Точнее — полному отсутствию оной.
Не было ни стульев, ни кресел, ни диванов! Не
Гости стояли, держа в руках бокалы или стаканы, и о чем-то разговаривали, как будто это было для них привычно и естественно!
Впрочем, сразу после того, как Тимур представил дочь, разговоры прекратились и все лица повернулись к девушке.
Отец, подводя Леночку то к одной группе, то к другой, представляя гостей. Ни имен, ни, тем более, фамилий девушка не запомнила, хотя в зале присутствовало всего пятнадцать человек. Пять пар взрослых и пятеро подростков. Как поняла Леночка, отпрысков тех, кто был сегодня приглашен.
— С моими гостями ты познакомлена, ну а ровесникам представишься сама, — Тимур подвел дочь к стоявшим в углу юношам и девушкам и удалился.
— Что за идиотская мода пошла на эти фуршеты, — бормотала одна из девушек, словно продолжая начатый разговор.
— Привыкай, — усмехнулся стоявший рядом юноша, — такова наша тяжкая доля.
Леночка словно ждала, пока на неё обратят внимание и при этом не могла оторвать глаз от недовольной.
На девушке, по виду на пару лет старше Леночки, было точь-в-точь такое же платье! Правда, размеров на пять больше.
Заметив пристальное внимание дочери владельца дома, толстушка усмехнулась:
— Кажется, у моей мамочки и твоего папочки совпадают вкусы.
— Почему ты решила, что платье выбрал мой отец? — Леночку отчего-то покоробило сравнение её отца и какой-то чужой тётки.
— Не хочешь ведь ты, Лена, сказать, будто сама выбрала это убожество? — рассмеялась вторая девушка, одетая в непонятную плиссированную юбку длиной до колена и полуприталенный жакет, единственным украшением которого была вышитая золотыми нитями на нагрудном кармане то ли эмблема, то ли какой-то герб.
— Твой прикид тоже далёк от идеала! — Леночка была готова броситься на защиту вкуса отца.
— Мой, как ты выразилась, прикид — форма школы, в которой мне выпала честь учиться! — окрысилась «плиссированная юбка».
— Что ты несешь?! — Леночка только не покрутила пальцем у виска. — Уже несколько лет, как отменили обязательное ношение формы!
— В школах для плебса — да, — усмехнулась «плиссированная», — но я учусь в закрытой школе, — и отвернулась к юноше, стоявшему рядом.
— Тимур Айдарович сказал, что Лена тоже обучалась в закрытой школе, — пришел на помощь дочери владельца дома второй юноша.
— Интересно, где? — в глазах «плиссированной» зажглось любопытство. — В Англии, как я? Или в Швейцарии, как Маша? — указала кивком на толстушку.
— Света, оставь девочку в покое! — рассмеялся третий юноша. — Она совсем смутилась! Разве ты не видишь?
— Я только поинтересовалась, где она учится! — оправдывалась «плиссированная» Света. — Что в этом такого?!
— Я учусь в этом городе, — процедила сквозь зубы Леночка. — Надеюсь, уточнять в какой стране он расположен не нужно?