Жизнь охотника за ископаемыми
Шрифт:
Начиная с 1910 г. к правильной разработке наших южных местонахождений приступают одесские геологи во главе с проф. Ласкаревым; одним из деятельных его помощников был А. К. Алексеев, продолжающий эти работы, хотя и с большими перерывами, и в настоящее время.
Таких крупных местонахождений, как описанные, — теперь известно уже с десяток, и все они расположены в той же области, между Одессой и Тирасполем. Самое западное из них расположено у с. Тараклии (к ю.-з. от Тирасполя). Здесь также проходит глубокий и узкий овраг, только недавно прорезавший костеносный пласт, который лежит поэтому близко от его русла. Первые раскопки производились здесь местным обществом натуралистов еще в 1904 г., а затем несколько лет подряд (с 1907 по 1912) деятельно разрабатывал это местонахождение покойный проф. Хоменко; два года подряд здесь работала и Академия наук. Извлечено из земли огромное количество костей, черепов и отдельных
Всякий приезд охотников за костями, естественно, вызывает любопытство местного населения; интеллигентная его часть непрочь бывает присоединиться и принять участие в работе. В Тараклии живое участие в организации раскопок принимал местный учитель, а его жена, вооружившись небольшим ножом, также стала раскапывать им мягкую породу и извлекать кости. Однажды ей попалась великолепная нижняя челюсть носорога, которую она тщательно окопала со всех сторон и собиралась уже «бинтовать», как задела ее неловким движением, и она рассыпалась на массу мелких кусков; их нельзя было уже собрать, так как они продолжали рассыпаться. Надо было видеть горькие слезы неудачливой «охотницы», которая бросила нож и уже не решалась копать далее…
Все местонахождения этой области приблизительно одного типа и заключают одну и ту же фауну гиппариона, о которой говорилось выше.
Несколько западнее и южнее Тараклии, в самой южной части Бессарабии, тем же проф. Хоменко, — одним из самых неутомимых наших охотников, — была открыта более молодая фауна, представляющая последующую ступень в развитии фауны гиппариона. Приведем несколько эпизодов из исследований проф. Хоменко, рассказанных им самим, порою весьма красочно.
«В июле минувшего (1911) года, — пишет проф. Хоменко, — я получил, наконец, возможность посетить с. Гаванозы, Измайловского уезда где по имевшимся у меня сведениям уже три года назад были найдены остатки крупного млекопитающего.
По правому берегу р. Кагула, прямо на запад от с. Гаваноз, приблизительно на высоте двух третей весьма отлогого склона, я нашел почти горизонтальную поверхность площадью около 100 кв. м, усеянную многочисленными обломками костей. Из произведенных мною расспросов выяснилось, что три года тому назад здесь был промыт небольшой овраг, в склоне которого обнаружились кости и зубы. Кости были постепенно разбиты местными жителями, что же касается зубов, то в целом или же в разбитом виде они были переданы управляющему соседнего имения, и дальнейшая судьба мне неизвестна.
Приступая к раскопкам, я обратил главное внимание на южную (по отношению к упомянутому оврагу) площадку, где на поверхности мною было собрано несколько сот обломков костей.
Раскопки велись из (упомянутого) оврага таким образом, что прорываемая траншея должна была прорезать площадку посредине в южном направлении. На расстоянии 1 м удалось наткнуться на конец одного бивня. Этот бивень тянулся сантиметров 60, но и здесь оказалось, что он изломан и, кроме того, под ним проходит конец другого бивня, причем оба бивня спаяны кремнеземом в одну компактную массу. Под бивнями, пересекая их, лежали ребра» и т. д., был найден ряд других костей и, наконец, полная нижняя челюсть мастодонта. Недовольный этими результатами, проф. Хоменко решил перекопать всю площадку. В результате удалось отыскать еще целый ряд костей конечностей. «Я изложил довольно подробно ход раскопок с целью подчеркнуть, — пишет далее проф. Хоменко, — одно несомненное для меня обстоятельство, именно, что в данном месте покоился полный скелет мастодонта, во всяком случае лишь с небольшими пробелами. Из этого скелета удалось спасти лишь некоторые кости, но даже это обстоятельство приходится признать значительным успехом».
Через три года проф. Хоменко снова исследует ту же местность. На этот раз «результаты моей скромной экспедиции, — рассказывает он, — превзошли всякие ожидания». Далее следует перечисление его богатых находок. Мы не будем его приводить и ограничимся только некоторыми интересными эпизодами. «В с. Эйхендорф мне удалось получить полную голову (череп с нижнею челюстью) ацератерия. История нахождения остатков ацератерия заслуживает изложения уже потому, что здесь имеется один из многих случаев безвозвратной гибели замечательного ископаемого. До 1904 г. колонии Эйхендорф не существовало. Там, где теперь расположились чистенькие домики колонистов и их поля, десять лет назад виднелись печальные
Последней задачей моего летнего путешествия являлось давно предполагаемое внимательнейшее изучение многочисленных оврагов по правому склону Кагула. Мною было обследовано не менее сорока оврагов различной длины и глубины». В оврагах обнажились разноцветные пески, глины и песчаники, нередко с остатками животных — вот они-то и привлекали нашего охотника.
«Прежде чем приступить к обследованию оврагов, пришлось выработать метод работ, чтобы действительно не упустить каких-либо остатков. Я остановился на следующем методе: всякий склон исследуется снизу вверх таким образом, что исследователь проходит сначала по дну оврага, затем поднимается на один метр и возвращается по поверхности склона назад, снова поднимается на один метр и т. д. Этот метод при всей его утомительности (десять часов такого хождения по пескам при высокой температуре воздуха с крайним напряжением внимания могут свалить с ног самого сильного человека, если только известный энтузиазм не удесятеряет его силы) дал самые блестящие результаты. В этом отношении весьма поучительной является история открытия мною остатков мастодонта в оврагах с. Пеленей-Молдован.
Обследуя многочисленные овраги этого села, я нашел в четырех различных пунктах обломки зубов без эмали и множество мелких кусочков эмали мастодонта. Не оставалось никаких сомнений, что где-то вблизи имеются остатки мастодонта; местонахождения зубов я тщательно наносил на карту и был убежден в том, что остатки мастодонта найти во всяком случае удастся. Желая, однако, предварительно закончить обследование всех оврагов, я пока ограничился настойчивыми допросами писаря Пеленей Молдаванской коммуны. В результате моих домоганий я узнал от одного из местных жителей, что последний наткнулся зимой на охоте [65] на голову какого-то зверя; этот житель был поражен блеском и красотой направленных кверху зубов, но, увлекшись охотой, позабыл о своей находке, а затем не мог уже найти этого места.
65
Имеется в виду охота с ружьем, а не охота за ископаемыми.
Выслушав этот рассказ, я не сомневался, что речь идет о голове мастодонта. Я находил, что такая голова была бы великолепным дополнением к найденной мною раньше в с. Гаванозах полной нижней челюсти мастодонта и предполагал на следующий день бросить все и непременно отыскать указываемую голову. Однако утром следующего дня явился крестьянин и рассказал, что, отыскивая камень для постройки, он наткнулся на какую-то голову. Голову он всю разбил (на что употребил несколько рабочих часов), а зубы разбить не мог. Тогда он выломал зубы и кусок рога (бивень), зубы отдал пасшим невдалеке лошадей крестьянским мальчикам, а кусок рога писарю коммуны. Мальчики с успехом справились со своей задачей: зубы были превращены в мельчайшие осколки, писарь же покинул село, взят на войну, и судьба куска бивня остается загадочной.
Явившись на место, где произошла эта нелепая история, я предпринял прежде всего тщательные поиски с целью отыскать все обломки головы. Два дня пришлось перебирать песок руками, и таким образом удалось собрать несколько сот небольших обломков, из части которых уже в Одессе я с величайшим трудом составил два значительных обломка черепа…
Затем было приступлено к раскопкам. От черепа осталась только затылочная часть, но в таком ужасном виде, что пришлось оставить всякую мысль взять ее с собой. Бивень же оказался в превосходном состоянии и в настоящее время благополучно пребывает в геологическом кабинете Новороссийского университета. Та часть бивня, которую удалось спасти, имеет в длину 2 м 30 см; повидимому, длина полного бивня превышала 3 м, кроме этого бивня был найден обломок другого бивня около 1 м длиною».