Жизнь по вертикали
Шрифт:
Евгения Адольфовна устроилась на мясокомбинат, и на Новый год руководство предприятия устроило для детей работников праздник.
И вот тогда состоялся первый дебют юной актрисы.
Представляете, стоит маленькая худенькая девчушка и читает стихотворение Твардовского «Исповедь танкиста».
Чтобы понять, почему все слушатели плакали, привожу это замечательное стихотворение полностью.
Был трудный бой. Все нынче как спросонку.
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить...
Лет десяти-двенадцати, бедовый,
Из тех, что главарями у
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду ведрами не труд.
Выносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют.
Шел бой за улицу, огонь врага был страшен.
Мы прорывались к площади вперед.
А он гвоздит — не выглянуть из башен.
И черт его поймет, откуда бьет?
Тут угадай-ка, за каким домишком
Он примостился: столько всяких дыр...
И вдруг к машине подбежал парнишка:
«Товарищ командир, товарищ командир,
Я знаю, где их пушка, я разведал,
Я подползал, они вон там, в саду!» —
«Да где же, где?» — «А дайте я поеду
На танке с вами, прямо приведу!»
«Что ж, бой не ждет, влезай сюда, дружище!»
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка, мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырем.
Подъехали. «Вот здесь». И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даем,
И эту пушку заодно с расчетом
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозем.
Я вытер пот, душила гарь и копоть.
От дома к дому шел большой пожар.
И, помню, я сказал: «Спасибо, хлопец!» —
И руку как товарищу пожал.
Был трудный бой. Все нынче как спросонку.
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.
«Все женщины плакали, а директор взяла меня на руки и подарила мне котлету. Ее вкус и запах я запомнила на всю жизнь».
Спустя сорок лет на одном из творческих вечеров Ларисы Лужиной это же стихотворение прочтет ее внук Матвей, и у зрителей реакция будет та же. Видно, дети и война несовместимы в мирозданье, даже тогда, когда речь идет только о творчестве.
Наступила весна 1945 года, и Евгения Лужина решила возвратиться в родной город.
Ехали назад опять в теплушках, сидя на полу. У всех имелись узелки, кроме них. В первые дни по приезде в Ленинск-Кузнецк Лужиных обворовали. Унесли все: платья, белье, пальто, а главное — сахар, тогда это было печально, а сейчас обидно. Лариса Анатольевна четко помнит, как ранним утром распахнулась дверь теплушки и в солнечных лучах возник силуэт молоденького солдатика, который как закричит:
— Бабоньки, до Ленинграда осталось сорок километров!
«Находившиеся в вагоне женщины заволновались. Стали переодеваться, краситься, расчесываться. А мы с мамой как сидели на полу, так и не пошевелились, у нас же не было ничего нарядного».
Родной город их не ждал. В квартире на Нарвском проспекте жили другие люди, и Евгения Адольфовна с Ларисой отправились к своему ангелу-спасителю Анне Сергеевне Щербине, первой жене брата Карла-Густава.
В 1940 году Карла-Густава Трейера направили на работу в Эстонию, где он возглавил кафедру марксистско-ленинской философии в Таллиннском университете. Старый большевик, бравший Зимний, настоящий коммунист, твердо веривший в победу коммунизма на всей планете, он был не только образованным, но и глубоко
Ее возвращение, скорее всего, и помогло выжить Ларисе. Всю блокаду Анна Сергеевна проработала врачом в госпитале на Васильевском острове, скорее всего, она давала, может быть, какие витамины.
Маленького роста, плотненькая женщина была не съедена только чудом. Когда она возвращалась с ночного дежурства, на нее из подворотни набросили лассо, и если бы не проходящий мимо патруль, неизвестно, что бы произошло с Анной Сергеевной в дальнейшем. Случаи каннибализма имели место среди обезумевших от голода людей.
Лариса помнит, как мама рассказывала о дворничихе с их двора, которая, когда умерли ее детки, сошла с ума. Женщина не похоронила их, а долгое время ими питалась.
(Лариса Анатольевна на протяжении многих лет состоит в обществе блокадников Ленинграда. Каждый год мэрия Москвы организует встречи в Центрах досуга для оставшихся в живых блокадников, которых с каждый годом становится все меньше и меньше. «...и если в прошлом году накрывали три стола, то в этом всего один».)
Карл-Густав, узнав об отсутствии жилья у сестры, послал приглашение поселиться ей с маленькой дочкой у него в Таллинне.
«...в Эстонии жил мамин брат. Во мне ведь столько кровей намешано! По маминой линии есть эстонская и норвежская. (Ее отца звали Адольф Густавович Трейер.) А родословная папы — вообще что-то потрясающее! Я совсем недавно ее узнала. Оказывается, Лужин он был по матери, а отца звали Иоганн Робертович Шведе. И по национальности он был швед. Но сначала — откуда взялась эта фамилия — Шведе. Мой прапрадед, некий господин Хамербаум, служил комендантом одной из шведских крепостей на территории нынешней Эстонии. И когда Россия начала воевать с Карлом XII, сдал эту самую крепость Петру I. Сам, без боя. Разумеется, Карл хотел его за такое дело повесить, и предок мой, деваться некуда, остался в России. Петр его прятал, при себе держал. А когда появлялся с ним на каких-нибудь ассамблеях, на вопрос «А это кто?» отвечал: «Да дер шведе!» — «какой-то швед». И вот когда у Хамербаума появились жена и дети, они стали носить фамилию Шведе, поскольку настоящая как бы оказалась замарана. Потом эти Шведе верой и правдой служили России. Среди них были адмиралы, контр-адмиралы, инженеры, художники... Картина одного из моих предков висит в Третьяковской галерее — я специально ходила смотреть. А прадед Иоганн Робертович строил железные дороги».
Тетя Аня сшила девочке чудесное платье в красный горошек, и мальчишки во дворе долго еще кричали девочке вслед: «Красный горошечек, в тебя все мальчишки влюблены!» Неудивительно, что на долгие годы Лариса сохранила любовь к материалу в горошек.
Жизнь в Таллинне
Ранним утром поезд прибыл на Московский вокзал в Вышгород. Странно было ехать в кэбе, и даже не смущало то, что каждая клеточка организма подпрыгивала в такт колесам, грохочущим по булыжной мостовой.