Жизнь по вертикали
Шрифт:
Николай Губенко рассказывал: «Мы были готовы работать 24 часа в сутки, лишь бы нас полюбили наши мастера, это была наша единственная цель, чтобы Тамара Федоровна и Сергей Аполлинарьевич нас полюбили». Он же вспоминал довольно забавный эпизод, связанный с женой режиссера, Тамарой Макаровой: «Нас было несколько человек на курсе, кто жил на одну лишь стипендию, конечно, мы временами голодали. И Тамара Федоровна специально для нас проводила уроки этикета. Выглядело это так — варилась огромная кастрюля сосисок, резался хлеб, и Тамара Федоровна учила нас пользоваться ножом, вилкой, учила правильно кушать. А на самом деле — так вот затейливо, не вводя нас в смущение, кормила голодных студентов». И для Тамары Макаровой, и для Сергея Аполлинарьевича было в порядке вещей заступиться за студентку, у которой страдала
Как настоящий педагог Сергей Аполлинарьевич был и тонким психологом.
На курсе учился студент Владимир Буяновский, и у него ничего не получалось, и каждый раз от отчисления его спасал Герасимов. Учитель ждал — год, ждал два, поддерживал Владимира. И вот наступает время выпускного спектакля, где Буяновскому поручают сыграть роль дядюшки в одноименной пьесе «Дядюшкин сон», и тот так играл, что вся Москва съезжалась на спектакль, а актеру было всего 20 лет! И больше такого «дядюшки» никто никогда не видел! Учитель дождался триумфа своего ученика.
«...Многие снимались — я, Жанна Болотова, Галина Польских, но только с разрешения Герасимова. Он не любил, когда без его согласия шли сниматься в кино, так как считал, что нерадивый режиссер не только не сможет на экране раскрыть юное дарование, а перечеркнет все усилия педагога. Сниматься надо только у хороших режиссеров, внушал он своим подопечным, и только там, где можно чему-то научиться».
«На семи ветрах»
В 1962 году Герасимов приступает к съемкам фильма «Люди и звери», в фильме принимают участие все его ученики, кроме Ларисы. Кто не получил роль в картине были устроены на должности помощников, ассистентов, осветителей. Съемки шли год. Экспедиция направлялась и на Урал, и на Кубу. Ларису надо было тоже куда-то пристроить, а Герасимов знал, что Станислав Иосифович Ростоцкий( 21.04.1922—10.08.2001) вместе с Александром Аркадьевичем Галичем (19.10.1918—15.12.1977) приступают к съемкам фильма «На семи ветрах», и заставил взять Ларису на роль главной героини Светланы. Но Ростоцкий принял эту новость без энтузиазма, у него на примете была другая актриса, и отношения между юной актрисой и режиссером с первого же дня не заладились.
Чтобы понять сложившуюся ситуацию, надо немножко рассказать о выдающемся режиссере Станиславе Иосифовиче Ростоцком. Он был художник, скульптор своих героев, и во время съемок режиссер влюблялся в созданное им творение. Когда Станислав Иосифович снимал картину, ему важно было открыть новое лицо. Актрис он снимал только по одному разу. Исключение составили Светлана Дружинина, Ирина Шевчук, Ольга Остроумова. В первой картине — большая роль, а во второй — маленький эпизод.
Станислав Иосифович вообще не терпел, если ему не отвечали взаимностью, сразу же охладевал к объекту обожания. Он был очень обаятельный человек, начитанный, эрудированный, веселый, душа компании. Все его обожали, а Лужина не поддалась его чарам.
«А я не могла в него влюбиться, так как всю жизнь влюблялась исключительно в операторов, а Ростоцкий не мог этого пережить. Вот и на съемках этого фильма мне очень нравился Вячеслав Михайлович Шумский. Очень тонкий художник и замечательный человек. Ростоцкий только с ним снимал свои картины».
На съемочной площадке отношения получились натянутыми, при том, что при всей кажущейся мягкости Станислав Иосифович был очень требовательным человеком, да к тому же Ростоцкий и Тихонов были друзьями, и Галич тоже видел свою героиню совершенно по-другому.
«У меня было непонятное состояние. Ничего не выходило. Зачем-то выкрасили в блондинку. Видимо решили, что белый цвет делает образ более беззащитно-нежным, а мне этот цвет ну совсем не идет, и как оператор ни старался, на пленке образ выходил блеклым».
С отснятым материалом Станислав Иосифович поехал в Москву к Герасимову с требованием снять Лужину с главной роли. Но Сергей Аполлинарьевич не разрешил заменить актрису, обвинив режиссера в том, что тот
Тамара Федоровна передала Ларисе большое письмо.
В нем мудрый педагог советовала думать только о роли, работать и не обращать внимания ни на что. К примеру, взять тетрадку и сочинить образ Светланы: откуда она родом, кто ее родители, о чем она мечтает.
«...и я почему-то решила, что Светлана приехала из Владивостока, очень долго добиралась до Сталинграда. Устала. Но каждый день приближал ее к встрече с любимым, и потому в душе у девушки горел огонек нетерпения от ожидания счастья... Я и сейчас так же готовлюсь к каждой роли. Я должна не играть, а жить своей героиней. Обязательно читаю сценарий, учу свои сцены наизусть, как правило, вечером, чтобы во сне словно «переспать» с мыслями своей героини».
Постепенно все наладилось, правда, с исполнителем главной роли актриса так и не смогла найти общего языка.
«Я, по-видимому, ему была неинтересна. Вячеслав Тихонов, слава которого тогда была уже огромна! Он был абсолютно впереди всех по популярности среди советских актеров! Его любили женщины. Тогда он уже снялся в фильмах «Дело было в Пенькове», «Чрезвычайное происшествие». И работать с Тихоновым было очень тяжело. На нем всегда лежал такой налет... превосходства. Он был таким снисходительным, что ли. Это очень раздражало! По сюжету мы играли тонкую любовную историю, а контакта между нами, актерами, совсем не было! Он даже не разговаривал со мной. И все замечания по моей работе говорил режиссеру. И хотя мы играли близких людей, вне кадра Тихонов со мной даже словом не обмолвился. Переговариваться предпочитал через режиссера. Помню, все шептал Ростоцкому: «Студентка не справляется». Однажды я не выдержала, обратилась к нему при всех: «А вы можете высказать мне все это в глаза?» В общем, расстались мы без малейшей симпатии друг к другу. Доиграв до конца фильма, мы так и не наладили отношения. Правда, уже по прошествии времени Вячеслав Васильевич через Тамару Федоровну Макарову передал в мой день рождения коробку конфет и открытку, в которой приносил свои извинения. Посмотрев фильм, он пришел к выводу, что я сыграла достойно. Все это в прошлом, но правда, когда спустя много лет мне предложили сняться вместе с Тихоновым в одной картине, я отказалась, боялась, что все то тяжелое, что я пережила на съемках картины, может повториться, а мне не хотелось разрушать дружеские отношения, которые сложились спустя годы».
Фильмы в те годы снимались долго. Не было компьютеров, цифровых камер.
Сейчас одну серию снимают за полтора часа, а в те годы снимали 6—7 месяцев. Очень долгий процесс. Экспедиции длились по 2—3 месяца.
Съемка картины — это целая жизнь. Все жили фильмом, судьбами героев, как говорится — все были в материале, даже осветитель мог написать целую историю к картине, не говоря уже о костюмерах и гримерах. Сейчас все по-другому.
И вот в 1962 году фильм «На семи ветрах» вышел на экраны. И несмотря на такое обилие статей и рецензий, критики встретили фильм холодно.
Особенно негативно о фильме писал Николай Николаевич Кладо, почитаемый и уважаемый в мире искусства критик.
Но зритель полюбил картину. Фильм и его создатели стали принимать участие в мировых фестивалях.
Легкой поступью по красной дорожке...
«...Это был 62-й год, существовал так называемый «железный занавес», поэтому мало кто выезжал за границу, исключением были киношники. Мы были в этом отношении счастливые — актеры же, творческие люди. Для нас «занавес» открывался.... Правда, я приехала из Эстонии. Таллинн тоже можно было считать заграницей. Я читала много книг, в основном французскую литературу, и поэтому мне очень хотелось попасть во Францию. И вот моя мечта исполнилась. Можете себе представить, что время было такое, еще недостаточно хорошо было и с одеждой, и с продуктами. Обилие прекрасных вещей, удивительной архитектуры, да и сам Париж, который произвел завораживающее впечатление, и то, что все можно увидеть, потрогать, купить, конечно, потрясало. У нас проходили Недели французских фильмов, но то на экране, а то наяву. Но мы, молодые актрисы советского кино, тоже выглядели великолепно.