Жизнь-поиск
Шрифт:
Обычный резьбовой притир сажают на конусную оправку, и токарю остается только следить за нормальным движением кольца по притиру, время от времени добавлять притирочный абразив и, если кольцо стало слабо ходить по резьбе притира, поджать его на оправке. Таким образом, с кольца легко снимается припуск
Кроме резьбовых калибров-колец на модернизированном станке таким же образом можно доводить различные резьбовые детали, требующие удаления больших припусков на резьбе.
Поскольку пускатели для реверсирования вращения шпинделя при доводке поставлены ниже уровня направляющих станины (они являются дублерами основных пускателей станка), станок остается полностью пригодным для любых токарных работ и может быть использован по своему прямому назначению.
Мне удалось рационализировать и усовершенствовать целый ряд резьбовых работ и инструментов, но особой моей заслуги в этом нет: просто тогда было еще велико различие в культуре инструментального производства в Москве и Ленинграде. Я многое узнал на ленинградских заводах, и то, что там было обычным делом, на московских заводах зачастую оказывалось новшеством.
О ЧУВСТВЕ НОВОГО И ОБМЕНЕ ОПЫТОМ
Как-то в 1955 г. ко мне подошел фрезеровщик механического цеха Н.П. Постников. Высокого роста, атлетического сложения, веселый и остроумный Николай Павлович был хорошо известен во многих цехах как фрезеровщик самого высокого класса. Он рассказал, что к ним в цех приезжал из Ленинграда, с Кировского завода, фрезеровщик В.Я. Карасев, который показал в работе свое изобретение — новую разношаговую фрезу. Работа этой фрезы была настолько необычной, что вызвала восхищение даже у самых опытных, видавших виды фрезеровщиков.
В настоящее время фреза В.Я. Карасева широко известна не только на всех заводах нашей страны, но и за рубежом, лицензия на нее куплена у нас шведскими и английскими фирмами. На весь мир славится шведский инструмент для фрезерной обработки металла, однако создать такую высокопроизводительную фрезу, какую изобрел ленинградский рабочий Карасев, шведам не удалось!
Позднее мне не раз приходилось сталкиваться с фактами, когда наши русские рабочие-умельцы создавали такие машины и инструменты, какие и не снились зарубежным специалистам, но это первое знакомство с настоящим изобретением было для меня событием необычайным.
Коммунист Постников с чисто хозяйской сметкой сразу понял, какую выгоду сулит советской машиностроительной промышленности массовое применение новой фрезы. Но для этого нужно прежде всего показать ее во всех цехах хотя бы нашего завода. И Николай Павлович решил продемонстрировать работу карасевской фрезы в первую голову инструментальщикам, пригласив и фрезеровщиков из механических цехов. Перед своим отъездом Карасев подарил Постникову одну свою фрезу и объяснил, на каких режимах следует работать.
О своей задумке Николай Павлович
Такого массового показа новшества в практике завода никогда еще не было, и для того, чтобы взяться за это дело, надо было быть убежденным и достаточно смелым человеком. Супонев и оказался таким человеком, он, как говорят, «нутром» чувствовал новое и прогрессивное. Именно ему обязан наш завод необычайно быстрым расцветом массового новаторского движения.
Тогда это был первый опыт, и Супонев, естественно, волновался. Но все прошло хорошо, разношаговая торцевая фреза Карасева врезалась в сталь, как в масло, работала без малейшей вибрации и на режимх, в 2,5 раза превосходящих предельные скорости для всех известных фрез.
…Постников вытер пот со лба и, улыбаясь, снял фрезу со станка. Она пошла по рукам рабочих и инженеров, плотным кольцом окружавших станок. Слышались возгласы: «Вот это фреза!» Но были и скептики: «Она есть у Постникова, а где нам ее взять?», «Инструментальный цех выпускает только фрезы образца 1920 года!». В.С. Супонев попросил тишины.
— Мы сейчас спросим у наших инструментальщиков — смогут они изготовить такие фрезы для всех механических цехов завода или это им не по зубам?
Наступила тишина. Старший мастер участка фрез и протяжек Н.М. Панов взял в руки фрезу и минуты две внимательно ее рассматривал.
— Сложность не в разношаговости, а в очень крутой спирали, — сказал он. — Придется несколько модернизировать станок для фрезерования карманов, ну и чистота шлифовки и заточки очень высокая, у нас такой пока нет. А в общем, сделать можем. Фреза заслуживает того, чтобы над ней поработать.
Николай Матвеевич Панов сказал все это не торопясь, обдумывая каждое слово, и передал фрезу начальнику инструментального цеха Н.А. Романову, который тоже пришел посмотреть на работу новинки.
— Так как, Николай Александрович, сделаем такие фрезы нашим фрезеровщикам? — спросил Супонев, обращаясь к Романову.
— Для массового производства нужна команда главного инженера, — ответил Романов, — но штук 50, как опытные, мы можем сделать и без команды.
Через месяц некоторые фрезеровщики механических цехов уже имели новые фрезы, и Постников быстро научил ими работать. Так началась цепная реакция освоения новшества. Вскоре по решению производственных совещаний механические цехи стали заказывать инструментальному цеху только новые фрезы, аннулировав заказы на обычные стандартные.
Почему так быстро была открыта «зеленая улица» фрезе Карасева на нашем заводе? Тут были три причины:
1) слишком уж ярок был эффект от ее применения;
2) завод имел крупный инструментальный цех, для которого не составляло затруднений ее изготовление;
3) энергия и подлинная забота о внедрении новшества, проявленные начальником БТИ В.С. Супоневым.
Позже не раз приходилось наблюдать, как ценнейшие изобретения годами не внедрялись только потому, что не было в наличии одного из указанных факторов.