Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой

Скарамар

— Я… я попросил её не называть меня крысёнышем. Но я был вежлив, правда! Ну… Во всяком случае, сначала.

Северус моргнул. Это было что-то новенькое.

— Что же произошло потом?

— Она… она разозлилась, и тогда я тоже разозлился и назвал… нагрубил ей.

— Как ты её назвал? — настаивал Северус.

— Я назвал её мегерой, — Гарри поморщился.

«Полагаю, могло быть и хуже».

Северус на мгновение нахмурился, но решил ничего не говорить.

— А потом?

— Она хотела выгнать меня из класса, но потом передумала и велела

остаться. Я… я думаю, она решила, что я не пойду, куда она скажет, без её сопровождения.

— А ты бы пошёл?

Гарри приподнял подбородок, но прикусил губу, явно испытывая противоречивые чувства.

— Вероятно, нет.

По крайней мере, он честен, — снова напомнил себе Северус.

— Ты понимаешь, что из-за этого у тебя будут ещё большие неприятности?

— Понимаю.

— Тогда почему бы тебе просто не подчиниться с самого начала?

— Потому что это Синистра, — ответил Гарри.

— Ты просто не будешь её слушаться? — уточнил Северус.

— Ну, её и Биннса, — сказал Гарри. — И… и, наверное, Филча, Дамблдора и Квиррелла. Ну, во всяком случае, когда он ещё был учителем. Но они немного другие.

— Как так?

— Ну… — несколько неохотно начал Гарри. — Синистра и Биннс в некотором роде бесполезны. Биннс даже не заметит, если я ослушаюсь настолько, что у меня будут неприятности. Синистра… ну, очевидно, она заметит, но какое мне до неё дело? Мне наплевать, что она обо мне думает, и она не может заставить меня её слушаться. Ну, не без того, чтобы отвести меня к кому-нибудь другому. — Гарри помедлил, прикусив губу, и продолжил: — Остальные трое, ну, они могут заставить меня подчиняться, они просто не пытались. Квиррелл предпочитает отправлять меня к кому-то другому, например, к Синистре, а Филч боится вас. — Северус с удивлением заметил, как Гарри коротко, застенчиво улыбнулся. — Дамблдор… я просто не подходил к нему достаточно близко.

Северус поморщился, но решил оставить всё как есть.

— А как насчёт тех, кого ты слушаешься? Это… давай подумаем… профессора Макгонагалл, Спраут, Флитвик и я?

— Не знаю, — ответил Гарри, — Флитвик и Спраут хорошие. Вообще-то, даже слишком. Какой смысл связываться с ними?

— Значит, ты их слушаешься, потому что они очень хорошие?

— Ну да. В основном, думаю, Спраут. Просто неинтересно быть с ней злым. Это всё равно что пнуть щенка.

Северус на мгновение уставился на него, а потом рассмеялся. Раньше он не думал об этом таким образом, но делал точно так же — язвил Минерве, потому что Спраут была, как сказал Гарри, «слишком хорошая».

— Значит, ты связываешься только с теми, кто даёт отпор? — наконец спросил Северус.

— Ну да.

— Я «даю отпор», как и профессор Макгонагалл, но ты уважаешь нас, — заметил Северус.

— Я сопротивляюсь и проигрываю, — уточнил Гарри. — А вы побеждаете.

— Но почему ты постоянно провоцируешь меня? — озадаченно спросил Северус.

— Ну, я не собираюсь вдруг всё время быть хорошим! — возмутился Гарри и тихо продолжил: — Нет, и вы позволяете. Ведь ясно, что вы просто потакаете мне, верно?

— Я не уверен, что понимаю. — Горечь в голосе Гарри задела, но Северус пытался понять. —

Я выиграл твою «Первую мировую войну», но ты едва ли улучшил после этого своё поведение.

— В игре победитель получает всё, а вы играете до конца, профессор, — сказал Гарри.

— В смысле?..

— Я знал, что не смогу победить, рано или поздно вы поймаете меня, и что ещё я мог сделать, кроме как попытаться?

— Значит, — Северус закрыл глаза, наконец-то начиная понимать, — когда ты впервые бросил мне вызов…

— Вы имеете в виду тот случай, когда накинулись на меня? — спросил Гарри, избегая его взгляда. — Если бы у меня был выбор, я бы никогда не уступил вам первое место. Вы напали, я изо всех сил убегал, вы поймали меня, я сделал всё, что мог, и проиграл. Победитель получает всё, как я уже сказал. Может быть, так и должно было случиться, но вы должны понять, почему после всего этого я не думал, что вы будете добрым.

Северус стиснул зубы, чувствуя себя так, словно в его животе неожиданно проделали дыру.

— Мне жаль, — сказал он наконец.

— Не надо, — едва слышно произнёс Гарри. — Если бы вы не поймали меня, я бы всё равно… — он замолчал, но Северус понял.

«Он имеет в виду, что всё равно боялся бы меня. — Северус посмотрел на Гарри, чувствуя, как ужасная вина превращается в ужасную горечь. Победитель забирает всё. — Полагаю, что его дядя тоже «выиграл».

— Так что да, вы могли бы давным-давно прекратить мои провокации, если бы действительно захотели. Я всё ещё не совсем понимаю, почему вы этого не делаете, но… но замечаю, — тихо сказал Гарри и поспешно добавил: — Это не означает, что я сожалею о том, что испортил ваш кабинет, или что я когда-нибудь буду хорошим ребёнком, или что-то в этом роде. Этого не произойдёт.

— Даже не мечтал об этом, — улыбнулся Северус, тронутый этим признанием. — Но это не значит, что я не оставлю тебя после уроков, если что-нибудь натворишь.

— В понедельник вы этого не сделали, — напомнил Гарри.

— Я всё ещё могу.

— Не можете.

— Ещё как могу, — ухмыльнулся Северус.

— Мож… — Внезапно Гарри замолчал, покраснев, и Северус снова засмеялся, пока Гарри оправдывался: — Вы сами это затеяли.

— О, весьма зрелая мысль.

Гарри прищурился, почти лукаво, и Северус улыбнулся. Однако через секунду или две тишина стала напряжённой, поскольку Северус пытался придумать способ вернуться в нужное русло.

«Он наконец-то расслабился, и теперь я собираюсь заставить его снова говорить об этом?»

— Вы всё ещё хотите, чтобы я рассказал вам, что произошло? — наконец спросил Гарри.

Северус скрыл свои сомнения и кивнул:

— Ты остановился на том, что Синистра велела тебе остаться.

— Я помню, — хмуро сказал Гарри и быстро продолжил: — Она сказала мне остаться, что я и сделал, а потом пошёл за ней. Но она свернула не в ту сторону, поэтому я спросил, куда мы идём. Она сказала, что не отведёт меня к вам, потому что вы были несправедливы и не наказали меня, и что вместо этого мы пойдём к Дамблдору. Но я отказался, а она разозлилась и потащила меня, поэтому я убежал и пришёл сюда.