Жизнь с двух сторон
Шрифт:
На следующий день, после праздника восьмого марта, я еле дождалась, пока мои родные уйдут на работу, и на вопросы мамы о том, как мы погуляли на вечере я ей, как бы сквозь сон.
— Ничего, все хорошо… Погуляли, как всегда. И классная тебе просила привет передать…
— Ну, спи, спи доченька. Мы пошли. Кушать ты знаешь что…
Они ушли, и на меня тут же, за стихающими звуками их шагов налетело волнение и беспокойство. Я тут же вскочила и пока занималась собой, то все время думала о том, как я сегодня переоденусь и выйду на улицу.
Пока умывалась, все рассматривала свое лицо.
Лицо, как лицо, ничего сексуального
Может тело? Задрала ночную рубашку и вглядывалась минуты три в свое отражение. Для убедительности даже поворачивалась то налево, то направо. Нет! Ничего сексуального и даже мои вчерашние предатели–сосочки не впечатляли. Все еще спали, наверное. А вчера.… Вот же? И снова я вспомнила последний танец с той, у которой грудь.
Вот у нее грудь, это грудь, не то, что моя!
Ладно, мама говорила, что и у нее так же, пока не родила. А как рожать, так грудь и полезла…. Меня успокаивала и говорила, что у нас в роду так со всеми женщинами. Сначала нет ничего, а потом до четвертого размера! Вот так!
Что ела, чем позавтракала, даже не вспомню, а вот потом…
Всю посуду бросила в раковину и не утерпела, мигом в кладовку, где прятала свои мужские наряды.
Так, что это у нас? — Говорю про себя, рассматривая одежды.
Одежду эту я собирала по крупицам, так можно сказать. Не знаю даже почему, но я все мужские вещи, что оставили нам соседи после переезда, спрятала в кладовке и сохранила. Сын у них служил в армии и все его вещи мать, вместе с сумкой, оставила. Сказала, что они уже на него были или станут маленькими, после службы. Кстати, мне достался и его альбом с фотографиями голых женщин, который я обнаружила за подкладкой донышка. Или, как говорили мальчишки, — фотки голых баб. Я его пролистала как–то, а вот сейчас снова взялась и села просматривать. Теперь мне все фотографии, которые раньше казались похабными, такими не показались. Наоборот, именно эти фотографии мне показались самими эротическими. Но фото, или правильно фотки, это одно, а вот, как все в жизни будет, мне еще предстояло узнать, то другое….
Потом самое интересное — переодевание.
Я разделась догола, походила в таком виде, возбуждаясь, видя себя такой обнаженной в зеркале, а потом стала постепенно надевать на себя мужскую одежду и входить в этот образ. Причем, на это раз я продумала все до мелочей. И даже начала с трусов. Были у меня когда–то такие трикотажные трусики темно–синего цвета. Я их надевала пару раз, а потом маме отдала и сказала, что я мужские трусы носить не буду!
— Ну, где же они, мужские? — Все причитала мама. — Все дети носят, а моя дочь не хочет.
— Вот потому и не хочу, что все, как ты говоришь дети, то есть и девочки, и мальчики, значит они мужские! — Упиралась тогда.
Так их и не одела больше. А вот сейчас вспомнила. Нашла и долго растягивала, а потом ничего, налезли!
Потом носки, ну это всего легче. Затем футболку. Обязательно обтягивающую торс. Я почему–то так называла свое тело. Торс и звучит так по–мужски. Правда, мой торс вовсе и не мужского сложения, но этого и не надо. Главное, чтобы видели, что у меня нет никаких бабских признаков. Сисек–то, даже и признаков близких никаких не было, вот я и называла такое плоское тело — торсом. Потом джинсы натянула. Но не свободные, какие надевала на вечер, а тесные, которые попку мою обтянули и сжали. Теперь я достала бейсболку и, надвинув на лоб козырек, двинулась к двери, попутно
Тихо вышла и за собой дверь на ключ. Потом тихонечко стала спускаться по лестнице и уже перед последней площадкой, между первым и вторым этажами попятилась назад. По лестнице кто–то тяжело шел. Я скорее назад, а этот кто–то все выше и выше. Тогда я быстро к двери, не могу попасть ключом и уже увидела верх мужской фигуры, которая поднималась по лестнице. Как наконец–то я проскочила за дверь квартиры.
У двери встала и еле отдышалась. Это надо же, чуть не спалилась с самого начала. Интересно, кто это к нашей соседке, Людке, такой тяжелый и мощный? Но некогда мне рассуждать, пора действовать, и я быстро все повторила. Дверь, ключ с собой и по лестнице быстро.… Вот и на улице. Сразу же быстро за будку трансформаторную зашла и уже оттуда, подняв голову, зашагала, немного переигрывая походку ребячью. Ничего! Иду себе, по сторонам украдкой поглядываю.…А у самой от всего моего действия все сжалось и так стремно заволновалось.
Вышла на остановку и тут же на городской автобус села. Еду, а у самой все внутри клокочет. Узнают меня или узнают. Вернее, признают во мне парня или все же вычислять во мне девушку.
— Эй, молодой человек, а платить кто за проезд будет?
И сначала до меня не доходит, что это же ко мне обращаются!
Я привычно в карман, а не тут–то было! Деньги — то я забыла дома. Вещи выкладывала и забыла!
— Э, — не унимается кондукторша, — так дело не пойдет! А ну, живо! Или плати или в милицию.
— Не надо в милицию… — Прошу жалобно и совсем ведь по–детски, и как самая последняя девчонка.
— Нет! Меня не проведешь! Я воробей стрелянный! Вот я сейчас тебе…
У меня сердце в пятки ушло. Ну, все, думаю, меня сейчас в ментовку, а там.… Слышала я, что там творят эти мусора с девчонками, боялась и обходила их всегда стороной, а тут? Сама в петлю, по собственной дурости полезла! И уже себе представляю картины, как меня там менты раскрывают и следом начинают…
— Не надо никуда, я заплачу! Можно? — Вдруг слышу над собой чей–то уверенный и твердый мужской голос.
— Ну, заплати, если тебе хочется.… Только за всех зайцев, ты ведь не заплатишь?
Я готова за этого парня замуж выскочить, такой он мне показался благородный и достойный.
— Спасибо, — чуть ли шепчу, не смея взглянуть на него.
— Тебе когда выходить?
Я тут же подумала, что мне же еще обратно и потому, чем скорее сойду, тем меньше дорогой назад возвращаться. Потому, говорю ему.
— Сейчас!
— Вот и хорошо, значит вместе выйдем!
Я за ним, за его спиной на выход. Почему–то на секунду замешкалась, подумала, что раз он такой благородный, то мне он и руку подаст. Да тут же.… Ну, какую руку, я же ведь сейчас парень!
Вышли, я глаза прячу, а самой так и хочется его рассмотреть и потому на секунду на него… Раз!
Вот это парень! Вот это мужчина!
— Тебе куда дальше? — Вдруг слышу, как он мне.
— А туда! — Рукой назад показываю.
— Ты что же, без денег?
— Ну, я…
А что сказать ему даже не знаю? Не решаюсь поднять голову, и все время прикрываюсь козырьком бейсболки.
— Ты, наверное, голодный? — Почему–то он мне.
Я головой мотаю, нет, мол.
— Ну, тогда ты не против, со мной в магазин и по пивку? Согласен?