Жизнь с двух сторон
Шрифт:
И поехали… А куда и зачем?
Волшебная флейта
Приехали в темноте. Я всю дорогу проспала, как кошка. Свернулась как–то, а он меня еще накрыл своим плащом, и я поплыла….
— Приехали. Бери корзину и пошли.
Вылезла из машины, а прямо передо мной дом высотный. Красивый и новый. Вокруг стоят дорогие машины, во многих окнах квартир свет горит.
Потом в лифте. Едем, а я еще не очухалась ото сна и,
— Входи! Туалет там! — Как он догадался?
Проходить пришлось через коридор, заставленный не распакованной мебелью, словно через кладовую мебельного магазина.
Вошла в туалетную комнату! Простор и отделка! Вижу себя, измятую и какую–то жалкую. Тут и биде, и ванная. Все красиво, ярко, светло, как днем.
Бумаги никакой. Ах да, биде.
— Справа горячий, слева холодный. Осторожно, потихонечку, не обожгись.
Слышу как он, словно угадывая мои мысли, говорит за дверью.
— Джакузи потом! Выходи, моя очередь!
В дверях чуть — чуть сталкиваемся и немного с заминкой расходимся.
— На кухне в холодильнике продукты. Приготовь что–нибудь сама. Я ненадолго, мне надо отмокнуть. Когда приготовишь, позовешь… — Слышу, как он уже из–за закрытой двери.
— Мама родная! — Невольно воскликнула, вступая на кухню.
И не кухня это, а целый зал. Вся кухонная мебель в сборе, и по ее поверхностям стоят в ряд: микроволновка, чайник, блендер, кухонный комбайн, а вот и холодильник Бош.
Открыла. Ба, да тут продуктовая пещера Али — бабы! Так, что он любит? Мясо, рыбу? Но это долго, а вот котлеты по–киевски, это подойдет. Гарнир? Так, салаты мужики не любят, им бы что наваристей. Ага, вермишель быстрого приготовления, но такая,… такую я еще и не видела даже. Она прямо с чашками. Так, тунец, баранина, вот, курица! Пойдет. Пить, пить что будет? Сок? А какой? Это что? Банановый — нет, томатный пойдет! К вермишели подойдет, а на закуску десерт. Так, мужчины любят сладкое и мучное. Что это, рулет? С чем? Так, с молоком сгущенным, с малиновым джемом, ага, с шоколадом. Пойдет! Что еще? Чай? Или кофе? Ну, какой кофе, ночь на дворе. И чай не надо бы, лучше сок какой–то…
Так это в микроволновку, а это подогреть потом.… А посуда? Посуда где? Ищу и не нахожу. Неужели спрятал куда–то, и я без него не смогу найти? Нет, видимо она… Точно, вот в посудомоечной машине. Что? Так, рюмки три, фужеров тоже три, а тарелок аж.… Так, раз, два, три.… Да зачем их считать? Вилки, ножи на всякий случай, а хлеб? Хлеба — то нет! А как мужик без хлеба? Ведь и за стол не сядет! А пирожки зачем? Так быстренько все по местам расставить и пирожки в микроволновку.… Все! Готово!
— У меня все готово, иди!
— Сейчас иду…
Что это, телефон?
— Сережка, телефон!
— Занеси!
Захожу, отвернув голову, а в зеркала–то все видно! Он сидит, расставив руки, и смотрит, как я, выпендриваясь, несу ему трубку телефона, голову отвернув на сторону…
— Давай!
Постой! Да? Слушаю? Ну и… Я сказал, десять. Понятно? Десять и не центом меньше! Все! Я занят! Нет, завтра, но не раньше десяти. Что? Я имею право на свою личную жизнь? Ну, то–то! Пока!
— Все?
— Нет, не все! У тебя все?
— Все!
— Иду!
И уже выходя, не удержалась, и глянула в боковое зеркало, увидела его такое красивое и сильное тело, которое поднимаясь, оголилось прекрасными контурами, за которыми я все равно ухватила взглядом его! Он заметил и улыбнулся спокойно и дружелюбно.
— Ну как? Есть можно? — Спрашиваю его, за все время, пока кушали молча, и когда мы уже грызли лениво и отожравшись горячие пирожки, он мне.
— Руку?
— Что руку? — Спрашиваю, не понимая, чего он хочет.
А он взял ее, посмотрел не нее внимательно и поцеловал мне ее. Мамочки, я писаюсь….
— Мне еще никто рук не целовал. Ты первый.
— Вот и хорошо. Так и буду…Спасибо, вкусно и щедро. Умеешь, молодец женщина!
— И все? — Вырвалось почему — то.
— Ты идешь и моешься. Даю тебе полчаса. Хватит?
— Да… — Каким–то дрожащим и жалким голосом.
— Я стелю постель и жду тебя.
— Да! — Совсем другим голосом.
— А ты?
— Я поработаю, чтобы назавтра не с самого раннего утра. Ты не возражаешь?
— А спинку?
— Что спинку?
— Ну, я люблю, чтобы мне ее потерли…
— Так, иди уже, любительница, чтобы ей там что–то потерли.…Потрем! Дай время!
Да и возьми в шкафу чистый халат и тапочки. — Сказал и пошел, запахивая на ходу свой такой красивый махровый, белого цвета халат.
В каком шкафу, какие чистые тапочки? Постояла в нерешительности.
— Время идет! Чего ждем? Полчаса, не больше… — Слышу, как он из комнаты.
— А… — Хотела его спросить, как он снова, опережая меня, громко, чтобы я слышала.
— В коридоре, за створками: халат белый, махровый, размер сорок четыре. Тапочки белые, пушистые, новые, в упаковке, размер… — Помолчал секунду. — Тридцать шестой, пойдет?
— Угадал! Все угадал, молодец!
А потом… Боже, какое же наслаждение! Не то слово! И я, несмотря на то, что у меня все еще длились дни…, не смогла удержаться от соблазна тепла и чистоты, и села в ванную…Села и словно провалилась на полчаса.
Потом слышу, как он под дверью.
— Спинку, кто заказывал, спинку?