Жизнь с Раманой Махарши
Шрифт:
Однажды в день джаянти, прямо перед обедом, Бхагаван услышал, как Чиннасвами дает громкие указания: «Никаких парадеси ( санньясинов ) в первой группе!»
Бхагаван, проходящий мимо столовой, развернулся и пошел в старый холл. Очевидным образом он считал себя парадеси, так что запрет распространялся и на него. Это повлекло за собой большую проблему, поскольку то было давно устоявшейся традицией: никто не должен был есть, пока Бхагаван не начнет свою трапезу. Чиннасвами пришел в холл, извинился за то, что отдал такое дискриминирующее указание, и попросил Бхагавана вернуться и отобедать с первой группой. Несколько других преданных тоже пришли и присоединились к просьбам. Бхагаван ответил, что не будет есть до тех пор, пока всем парадеси не
Когда в дни джаянти Бхагаван давал даршан, он, как правило, прекращал все повседневные разговоры со своими служителями и преданными, поскольку не хотел, чтобы у множества новых посетителей сложилось впечатление, что они могут говорить с ним. Большую часть дня он сидел, как статуя, на своей софе, с открытыми глазами, но не фокусируя взгляд на чем-то конкретном. Он был столь недвижим, что его живот и грудь, которые должны были бы мягко подниматься и опускаться в процессе дыхания, не обнаруживали признаков движения. Многие преданные, включая меня, чувствовали, что в дни джаянти он сильнее обычного излучал силу и милость. Все мы очень остро ощущали эту силу, когда Бхагаван в полной неподвижности сидел в этих подобных самадхи состояниях.
Животные ашрама
Однажды несколько преданных принесли маленькую олениху и оставили ее в ашраме. Поначалу Бхагаван был против этого. «Зачем нам олениха в ашраме? Кто будет заботиться о ней?» – спрашивал он.
Только когда Мадхава Свами, служитель Бхагавана, вызвался присматривать за ней, тот разрешил оставить ее. Олениха, которую назвали Валли, росла питомцем ашрама. Бхагаван регулярно кормил ее рисом, далом и орехами кешью – смесью, которая ей крайне нравилась. Некоторые преданные при случае также подкармливали ее воздушным рисом и далом. Валли не проявляла интереса к воздушному рису. Она выбирала только дал, кусочек за кусочком, оставляя прочее нетронутым.
Валли часто приходила в холл и клала лоб на ступни Бхагавана. Порой, когда она делала это, Бхагаван играл с ней, надавливая ногами ей на голову. В ответ она игриво бодала ноги Бхагавана. В других случаях, когда Валли пританцовывала на задних ногах, Бхагаван становился рядом с ней и подражал ей, делая танцевальные движения ногами и помахивая руками.
Однажды Валли отправилась щипать траву с козами. Когда они достигли Исанья Матха, отойдя примерно на две мили, кто-то напал на Валли и так сильно поранил ей ногу, что она не смогла вернуться в ашрам. Она пролежала там без помощи более суток. Когда в ту ночь Валли не вернулась в ашрам, Бхагаван послал меня и Рангасвами на ее поиски. Кто-то дал нам неверную информацию о том, что олениху видели на одной из мусульманских улиц города. Мы отправились туда, опасаясь, что она окончила свои дни в суповом котле, но никто из местных не припомнил, чтобы видел ее.
Валли обнаружила на следующий день группа преданных, проходившая мимо Исанья Матха. Они перевязали ей ногу и принесли обратно в ашрам. Местный ветеринар, который также был преданным, осмотрел ее и объявил, что нога сломана. Он перевязал Валли и дал нам несколько указаний по поводу того, как следует ухаживать за ней. Мы положили ее в углу старой столовой, но она так и не оправилась от ранения. Где-то спустя месяц Бхагаван, чувствуя, что она при смерти, подошел к корзине, в которой она лежала. Было совсем рано, около четырех утра. Он сел рядом с ней, положив одну руку ей на голову, а другую – на Сердечный центр.
Изредка Бхагаван проделывал это с преданными, находящимися на смертном одре. Его целью было заставить ум вернуться обратно в Сердце и умереть там. Если применение этой техники было успешным, то удачливый преданный достигал Я-реализации. Первоначально он попробовал проделать это с Паланисвами, одним из своих служителей, но это не увенчалось успехом. Годы спустя он привел к Я-реализации свою мать и корову Лакшми, прикасаясь к ним таким образом, когда они умирали.
Бхагаван держал руки в этом положении около часа. В какой-то момент Валли помочилась на него, но он не обратил на это внимания. Он оставался рядом с ней, касаясь ее головы и Сердечного центра,
Не так давно я наткнулся на еще один пример подобного прикосновения Бхагавана к преданному. Насколько мне известно, этот эпизод никогда не был записан полностью.
В 1939 году человек по имени Сатъя Нараяна Рао умирал в одной из комнат ашрама. По всей видимости, его мучили сильные боли. Один из преданных принес это известие в холл. Бхагаван, казалось, сначала не проявил к этому интереса. «Что я могу сделать? – спросил он. – Я врач?» Тем не менее через несколько минут он поднялся и вместе с Кришнасвами пошел в комнату, где находился умирающий. Сатья Нараяна Рао лежал на кровати в небольшой комнатушке рядом со складом. Бхагаван сел возле него и положил одну руку ему на голову, а другую – на Сердечный центр. Прежде Сатья Нараяна Рао корчился в приступах боли и ворочался в постели, пытаясь облегчить боль, но через несколько секунд после того, как Бхагаван дотронулся до него, он успокоился, закрыл глаза и остался лежать недвижно. Где-то спустя полчаса Бхагаван сказал: «Мы закончили. Мы можем пойти и поесть». Бхагаван отложил обед, поскольку хотел закончить свою работу с Сатьей Нараяной Рао. Пока Бхагаван ел, пришел один преданный, чтобы сообщить, что Сатья Нараяна Рао умер. Однако прежде чем умереть, он открыл глаза, улыбнулся и протянул руку, чтобы дотронуться до двух своих сестер. Когда Бхагаван услышал это, то воскликнул: «А! Вор снова вернулся. Я решил, что его ум полностью исчез. Его васаны (привычки и тенденции ума) снова проявились. Его привязанность к сестрам заставила его протянуть руку и коснуться их».
В случае Паланисвами Бхагаван сказал, что «я»-мысль выскользнула через глаза в момент смерти и приняла новое рождение. Можно предположить, что что-то подобное произошло и в этом случае.
Эту историю мне рассказал Кришнасвами, который стал свидетелем этих событий. Я также обнаружил, что подробные детали нашли подтверждение в неопубликованной рукописи Нарасимха Рао, брата Сатьи Нараяны Рао.
Позднее в то утро Бхагаван попросил меня соорудить небольшое самадхи рядом с задними воротами ашрама. «Нам надо построить самадхи для Валли в самом ашраме, – сказал он. – Нам не нужны каменщики, мы вдвоем сами управимся с этим».
Я выполнил каменную кладку. Бхагаван просто помогал мне, подавая кирпичи. Когда основная часть самадхи была закончена, Бхагаван попросил меня установить лингам и провести пуджу. Я выполнил оба задания, пока Бхагаван стоял рядом. Все это заняло несколько часов. Пока строилось самадхи и проводились похоронные обряды, Бхагаван не возвращался в холл. Все преданные, приходившие на даршан, должны были отправляться туда, где он работал.
Рядом с самадхи Валли находятся еще два небольших самадхи: собаки Джеки и безымянной вороны. О вороне мало что можно рассказать. Мадхава Свами нашел ее однажды лежащей без сознания на земле напротив холла. Он отдал ее Бхагавану, который погладил ее по голове и мягко помассировал некоторое время. Когда она достигла самадхи в руках Бхагавана, он велел построить вторую гробницу рядом с гробницей Валли.
Слово «самадхи» часто используется в качестве эвфемизма «смерти». У этого слова есть два других распространенных значения: i) усыпальница и г) трансовое состояние, в котором происходит непосредственное переживание Я.