Жизнь собачья и кошачья. Повести и рассказы
Шрифт:
— Родословная… ик! Самая отличная. На пятерку… ик! Возраст — самый молодой. Дрессировка… ик! Самая отменная. Собака чистых кровей… ик! Из самой Германии… западной… Всего десять рублей.
Дешевизна насторожила мальчишек что постарше, а те, что не понимали ничего в собачьих ценах, поверили и помчались по домам за разрешением и деньгами, горя нетерпением приобрести верного друга и всего-то за десять рублей.
Толику щенок очень понравился. Он даже ухитрился потрогать его — мягкого, теплого. Нужно сказать, что верный друг мальчику был ну просто необходим. По характеру робкий, стеснительный, Толик
Он забежал в квартиру, не медля ни минуты, схватил кошку-копилку и без сожаления ударил об пол. Именно для такого жизненно важного момента копились деньги, и существовала такая замечательная вещь, как копилка.
Быстро собрав вывалившиеся из разбитого гипсового нутра бумажные деньги и монеты, Толик стремглав кинулся во двор, боясь, что его могут опередить.
Отдавая без счета свои накопления, которых было явно больше требуемой суммы, и принимая в трепетные руки щенка, Толик к тому же вносил свой пай в общее семейное дело — родители недавно купили за городом дачу, а он к этой даче — сторожа. Здорово!
Правда, эта спасительная мысль пришла Толику в голову позже, когда он уже занес щенка в квартиру, и вспомнил о своих родителях. Вспомнил и встревожился. Но ощущение теплого, живого существа в руках отодвинуло тревогу, успокоило: не для баловства же он купил щенка, для дела.
Так наша героиня, которую прежний хозяин называл, впрочем, как и всех собак, Шавкой, а Толик замечательным, придуманным только что именем — Гроза, поменяла дом, хозяина и зажила самостоятельной жизнью, полной радостей и огорчений.
Квартира, в которую принес Толик щенка, была большой и теплой. Очень теплой. Щенок, привыкший к дворовой температуре, сразу почувствовал себя неуютно. Толик опустил его на пол, разделся и стал играться со щенком. Но незнакомая обстановка, отсутствие матери и брата пугали, и щенок заплакал:
— Ой-ей! Ой-ей! Жарко! Страшно!
Новый хозяин отреагировал сразу и кинулся к холодильнику. Через минуту перед щенком лежало несметное, никогда невиданное богатство: конфеты, печенье, молоко, колбаса…
«Ну, не такие уж мы серые, колбасу и молоко пробовали. Прежняя хозяйка угощала. Вкусно. Очень вкусно. — И щенок, позабыв про незнакомую обстановку, принялся добросовестно поедать все, что ему было предложено. Да и время подоспело. — На старом месте, то бишь на родине, родственнички поди уже едят».
Колбаса оказалась вкуснее той — хозяйской. Да и новый хозяин не скупился. По этой причине живот у щенка скоро раздулся, как барабан, и, естественно, его понадобилось облегчить. Щенок закружился в поисках подходящего места, но везде были паласы и дорожки. Тогда он опять заскулил:
— Ой-ей! Ой-ей!
— Гроза! Гроза, — звал ласково щенка Толик. — Гроза! Грозочка! — и нежно гладил по шерстке.
Все это, конечно, приятно, но когда тебе поджимает… Тут уж не до нежностей, да и не до соблюдения приличий…
— Ой-ей!
Улучив момент, когда Толик чуть ослабил объятья, щенок поднатужился и… «Фу-ух!» — облегченно выдохнул.
Вот теперь можно снова полакомиться. Колбаски еще чуть-чуть влезет…
Непривычная пища расстроила желудок щенка, поэтому, несмотря на поспешные подтирания Толика, к вечеру палас в комнате мальчика был весь в некрасивых пятнах.
Именно это обстоятельство сразу же настроило мать Толика на отрицание нового члена семьи. Именно из-за этого она обрушила на щенка гнев свой, не обращая внимания на его грозное имя, и даже пребольно пнула. Толику досталось тоже. Все больше распаляясь, хозяйка была близка к печальному приговору, уже несколько раз произносились слова:
— Выкинь эту вонючку на лестничную площадку.
И, очевидно, даже при стойкости Толика это произошло бы, не приди с работы отец мальчика. Как истый глава семьи, он выслушал обе стороны, кинул оценивающий взгляд на щенка и задал вопрос сыну:
— Овчарка?
— Чистокровнейшая! — подтвердил Толик сквозь всхлипывания и доверчиво протянул свое сокровище отцу. — Посмотри сам.
Глава семьи ни черта не смыслил в собаках, но показать свою некомпетентность жене, на время примолкшей и с подозрением на него поглядывающей, не мог. Потому, напустив глубокомысленный вид, произнес:
— Похоже.
— Так тебе за десять рублей и поднесли на блюдечке, — возразила мать, но неуверенность уже слышалась в ее голосе, а главное, злость поутихла. — Хорошая собака тысячу стоит.
— Дело случая, — немного подумав, сказал отец. Цена его тоже смущала и сильно. — Какой-нибудь алкаш… Выпить захотелось… Спер у кого-нибудь щенка, — подыскивал он слова и лепил из них картину. — Тут уж не до настоящей цены. Того и гляди, хозяин нагрянет, да и выпить невтерпеж.
— Ну и что делать будем? — совсем уже не строго спросила мать.
— Оставим. Сторожем на даче будет… — вынес глава семьи свое решение.
— Ура-а-а! — закричал Толик, но радовался он преждевременно.
— А убирать кто будет за ней? А гулять выводить? — вновь повысила голос мать. — Кормить?!
— Я! Я! — с радостью согласился сын, не зная, что уже через несколько дней эти, кажущиеся сейчас приятными, обязанности станут каторжными.
И тем не менее щенок был оставлен на новом месте, принят в семью, узаконено его имя — Гроза.
Спала Гроза в коридоре, на мягкой подстилке. Кормили ее от пуза. Гулять?… С прогулками дело обстояло хуже. Только в первое утро Толик безропотно поднялся с постели и вынес щенка во двор.
В этот же первый день он, прибежав из школы, решил показать свое бесценное приобретение одноклассникам. Грозу тискали по очереди и без очереди, рвали друг у друга из рук, гладили, заглядывали в пасть. Толика зауважали, пригласили играть. Такое случалось нечасто, потому Толик отказаться не посмел и с головой ушел в игру. Гроза осталась во дворе одна. Она обнюхала землю вокруг себя и, изрядно помятая, чуть постанывая после недавних жарких ласк ребят, направилась куда глаза глядят и несут лапы. И неизвестно куда бы лапы ее занесли, если бы вдруг откуда ни возьмись вывернулся огромный пес, и Гроза, перевернувшись на спину, отчаянно завизжала от испуга: