Жизнь так коротка
Шрифт:
Некоторое время назад по моему распоряжению правительство ввело систему прогрессивного налогообложения, и теперь лица, получающие высокие доходы, платили больший налог, чем простые рабочие и служащие. Основной доход получался от прибыли предприятий, которые сплошь были государственными. За этим неусыпно следила специально созданная служба при Министерстве финансов. Как только среднегодовой объём производства на какой-нибудь фабрике снижался, её руководителя немедленно отстраняли от работы и, переведя на менее ответственный участок, продолжали контролировать его деятельность. Бывали случаи, когда бездарный
За воровство и взятки теперь наказывали очень строго, особенно начальников. Высшей мерой наказания являлась смертная казнь за особо крупные хищения и умышленное убийство двух и более лиц.
В то же время быстро развивалось предпринимательство среднего размера в разрешённых государством областях. Уже существовали частные рестораны, мастерские, аптеки, крупные пекарни, парикмахерские и прачечные. Мелкое же предпринимательство развилось довольно существенно.
Население давно получило возможность помещать избыток денежных средств под небольшой процент в сберегательные кассы, которые напрямую подчинялись Государственному банку. Желающие могли получить ссуду на строительство собственного дома, но это происходило только в сельской местности и малых городах. Вся земля по-прежнему находилась в собственности государства, и менять здесь что-либо я не собирался. Зато можно было взять небольшой кредит на организацию собственного дела, чем многие успешно воспользовались…
А вот и министерство. Я открыл дверь и оказался в просторном вестибюле, откуда в обе стороны здания расходились длинные коридоры, а широкая лестница вела на верхние этажи. Многочисленные сотрудники и посетители спешили мимо меня по служебным делам. Добравшись до кабинета министра, я обнаружил в приёмной секретаря, который при моём появлении встал и сказал:
– Вы к Владимиру Андреевичу? Простите, но его ещё нет.
– Проводите меня к его заместителю, – коротко ответил я.
– Пойдёмте, господин Верховный Правитель.
Он пошёл чуть впереди меня по коридору, и через некоторое время мы подошли к двери, на которой висела табличка «Заместитель министра Ручьёв Михаил Юрьевич».
Секретарь постучал, и мы вошли в кабинет. За столом, на котором громоздились папки с документами, сидел молодой симпатичный мужчина в очках. От него так и веяло энергией и здоровьем, даже румянец на щеках присутствовал, как у юноши.
Увидев меня, он поднялся и произнёс:
– Здравствуйте! Чем обязан, господин Верховный Правитель?
Я протянул ему правую руку.
– Для вас я теперь просто Сергей Семёнович. С сегодняшнего дня назначаю вас министром.
– А как же Владимир Андреевич? – поинтересовался Михаил Юрьевич, с воодушевлением отвечая на моё крепкое рукопожатие.
– У него теперь новая должность, он будет Наместником в Австралии.
– Постараюсь оправдать ваше доверие, Сергей Семёнович, – улыбнулся свежеиспечённый министр.
Я отдал ему папку и попросил обратить особое внимание на финансирование отраслей, связанных со сталелитейной промышленностью, объяснив, что ожидается строительство паровозов и сети железных дорог. Потом
Всё также находясь в прекрасном настроении, спустился в вестибюль и вышел на улицу, слегка щурясь от яркого солнца. Вдруг словно молнией сверкнул в мозгу сигнал тревоги. Я резко обернулся. В нескольких метрах от меня стоял мужчина в форме полицейского и целился из пистолета мне в грудь. «Вот сволочь! – успел я подумать, делая к нему шаг. – Неужели выстрелит?»
Пистолет изрыгнул огонь, и облачко пороховой гари повисло в воздухе. Пуля, ударившись о защитное поле, мгновенно окружившее меня, срикошетила в сторону и разбила оконное стекло в здании министерства.
Я продолжал медленно приближаться к стрелявшему. Он побледнел и опустил руку. Дуло пистолета ещё дымилось.
– Так значит это всё-таки правда… – чуть слышно произнёс он.
– Что, правда? – изо всех сил стараясь сохранять самообладание, поинтересовался я, заламывая ему руку за спину.
– Что вас нельзя убить? – голос преступника срывался от боли. Мне пришлось немного ослабить захват.
– Как видишь, голубчик.
Я сделал знак кучеру проезжавшего мимо свободного экипажа. Тот остановил лошадей, и я впихнул несостоявшегося убийцу внутрь, после чего сел сам.
– Куда изволите? – обернувшись, спросил кучер, с интересом присматриваясь к необычным пассажирам.
– В ближайший полицейский участок, – распорядился я.
Кучер кивнул, очевидно, не узнав меня, и хлестнул лошадей. Видимо, переполнявшая меня ярость была так сильна, что исказила моё лицо. Несколько минут ехали в полном молчании. Я искоса поглядывал на своего спутника. Он выглядел лет на тридцать. Углы рта безвольно опущены, водянистого цвета глаза тупо уставились в спину кучера. Внезапно он сильно дёрнулся, собираясь бежать, но я был начеку.
– Сиди, не рыпайся, а то руку сломаю, – предупредил я его.
Кучер остановил экипаж и обернулся ко мне.
– Приехали, сударь.
– Вот тебе, братец, сдачи не надо, – я подал ему золотую монету.
– Премного благодарен, господин, – услышал я, вытаскивая преступника на тротуар.
Каково же было удивление дежурного сержанта, когда он увидел, что какой-то штатский тянет за собой в участок полицейского в форме!
– Позовите капитана, – попросил я его.
Заинтригованный сержант направился вглубь здания и через пару минут вернулся с капитаном. Тот сразу узнал меня.
– Господин Верховный Правитель! Что случилось?
– Давайте поговорим в вашем кабинете, – ответил я, продолжая крепко держать свою жертву.
– Как вам будет угодно.
Вскоре мы зашли в кабинет, и капитан закрыл за нами дверь.
– Наденьте на него наручники, – приказал я. – Это государственный преступник.
Офицер немедленно исполнил требуемое и вопросительно посмотрел на меня. Я положил пистолет на стол, и произнёс, чеканя при этом каждое слово:
– Господин капитан, несколько минут назад этот человек пытался меня убить. Ваша задача – немедленно узнать, для чего он пошёл на столь тяжкое преступление. Вряд ли он сам до этого додумался.